Искушения иисуса христа. Искушение Христа в пустыне: десять толкований
1–11. Искушение Иисуса Христа диаволом в пустыне. – 12–16. Удаление в Галилею и поселение в Капернауме. – 17–22. Проповедь Иисуса Христа и избрание учеников. – 23–25. Дальнейшая проповедь в Галилее, исцеление больных и стечение ко Христу множества народа.
. Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола,
"Тогда" служит и здесь не столько для обозначения времени, сколько для связи речи. Однако из сравнения с показаниями других евангелистов можно заключить, что искушение Христа было непосредственно после крещения. У Марка () вместо "тогда" – «немедленно» (εὐθύς ), у Луки указывается не на время, а на обстоятельства, поставляющие искушение и крещение в ближайшую связь (). Лука говорит как бы так: на Иисуса Христа во время крещения сошел Дух Святой в виде голубя, и в то время, как Он исполнился Духа Святого, Он возвратился от Иордана и т.д. Таким образом, мы не должны предполагать, что между крещением и искушением был промежуток. То, что у одного Матфея представлялось бы неясным, делается ясным из показаний других евангелистов.
«Иисус возведен был Духом в пустыню» . Матфей заменяет словом "возведен" (ἀνήχθη ) более резкое выражение Марка ἐκβάλλει , смягченно переведенное в русской Библии – "ведет" , точный смысл – выбрасывает, выталкивает. У Луки – «поведен был» (ἤγετο ) – выражение по смыслу одинаковое с выражением Матфея, с той только разницей, что у Матфея глагол, сложенный с ἀνά , означает – подниматься снизу вверх, восходить (собственно, быть отводимым вверх). Следуя Матфею, мы должны понимать какую-нибудь возвышенную местность сравнительно с той, где было крещение.
"В пустыню" . Неизвестно, какая пустыня здесь подразумевается. Мы видели, что Иоанн проповедовал в пустыне Иудейской (), и под этим словом нельзя понимать пустыни в собственном смысле (вроде, например, Сахары), но – местность, хотя и мало, но населенную и не лишенную совсем всякой растительности. Говоря об отведении Христа, евангелисты о пустыне Иудейской не упоминают. Ввиду такой неопределенности некоторые экзегеты имеют в виду здесь ту пустыню, по которой евреи странствовали сорок лет. К такому предположению приводят несомненные параллели, существующие между странствованием евреев по пустыне и обстоятельствами искушения, и именно следующие:
1) переход евреев через Иордан и крещение Иисуса Христа;
2) голод в пустыне и голод Иисуса Христа;
3) испытания евреев в пустыне для их нравственного очищения и возвышения – и искушение Христа диаволом;
4) утоление голода евреев манной и искушение превратить камни в хлебы для утоления голода;
5) медный змей и крест Спасителя, и именно в зависимости от пребывания в пустыне.
Однако против мнения, что Христос был на Синайском полуострове, можно возразить, что евангелисты, вероятно, упомянули бы об этом факте, если бы это было так. Показание Марка, что Спаситель немедленно отведен был в пустыню и что там, вероятно, также немедленно начался Его сорокадневный пост, служит, хотя и отчасти, подтверждением, что эти события произошли в ближайшие и неотдаленные один от другого промежутки времени, между тем как на одно путешествие на Синай потребовалось бы по крайней мере три дня (Илия шел туда сорок дней и сорок ночей – ). Предполагают, что местом искушения было какое-нибудь уединенное и возвышенное место поблизости от места, где крестил Иоанн. Слово "Духом" неясно. В греческом оно употреблено с артиклем. Можно понимать здесь и Духа Святого и собственный дух Христа. В первом случае выражение означало бы, что возведен был в пустыню некоторой посторонней силой, именно силой Святого Духа, во втором – что Он удалился в пустыню вследствие внутренних требований Своего собственного духа, по собственному желанию или влечению. Выражение у Марка также двусмысленно. У Луки более определенно: πλήρης πνεύματος ἁγίου , «исполненный Духа Святого» и (буквально) «в этом Духе» возведен был... Поэтому мы должны отнести возведение в пустыню к посторонней (это выражение, конечно, неточно) силе Духа Святого, потому что, хотя и собственный дух Христа был свят, однако сближение с обстоятельствами крещения дает право утверждать, что Христос возведен был Духом Святым, Который сошел на Него в виде голубя.
«Для искушения от диавола» . Сама возможность искушения основывается на том, что человек может совершить какой-нибудь грех. По-видимому, искушение Иисуса Христа было бы напрасно, если бы Он не грешил и прежде искушения и не мог допустить никакого греха во время искушения. Если верно, что Он Сам рассказал ученикам о Своем искушении и ученики верно передали Его слова, то возникает вопрос: говоря о Своем искушении, Сам Он предполагал ли в Себе возможность греха и падения? Вопросы эти представляют одну из глубочайших богословских проблем. Принимая церковное учение, что Христос был безгрешен и не только безгрешен, но и не мог согрешить (см. Православное догматическое богословие митрополита Макария. СПб., 1868. Т. II. С. 79), мы оставляем этот вопрос и ограничимся только исключительно небольшим анализом употребленных в Евангелии выражений и отчасти самих фактов искушения.
Выражение: «для искушения» – указывает на цель, с которой был возведен Духом в пустыню, и притом цель особенную, исключительную. Он возведен был и удалился в пустыню исключительно для этой цели. Если бы имелась в виду какая-нибудь иная цель, то евангелисты, конечно, сказали бы об этом. Мы видели, что, приняв крещение, Христос принял на Себя образ раба. Это был величайший подвиг в истории человечества. Затем Он отводится в пустыню и подвергается искушению, не как Бог, не просто как человек, а как человек-раб, добровольно принимающий на Себя обязанности рабского служения человечеству, чтобы чрез это служение господствовать над людьми. Здесь видна связь искушения с предшествовавшим ему событием, крещением. Как раб-Израиль, вышедший из Египта, искушен был в пустыне, так и Христос, пройдя чрез воды крещения (которые соответствуют водам Чермного моря) подвергается такому же искушению.
Слово "диавол" означает буквально: тот, который разбрасывает, отделяет один предмет от другого или одних людей от других. В этом смысле употреблено это слово, например, у Ксенофонта в начале его «Анабасиса»: Тиссаферн разбрасывает (так почти буквально) Кира и его брата, внушая Киру, будто брат его злоумышляет против него (I, 1, 3). Таким образом, слово "диавол" означает вообще такую личность, которая производит раздор, разделение, смуту в мышлении и чувствах. Так как это делается преимущественно при помощи клеветы или обольщений, то отсюда обычное (хотя и переносное) значение слова диавол – клеветник или обольститель. Отсюда в переносном же значении – противник, враг. диавол является врагом людей, потому что разрывает связь (как бы разбрасывает, разъединяет) их между Богом и человеком (Кремер). В Новом Завете диавол вообще не различается от сатаны, за исключением нескольких случаев (), где оба слова помещаются рядом и, очевидно, служат только разными названиями одного и того же «древнего змия». Сатана – слово еврейское и означает противник. В Новом Завете слово прилагается иногда к людям (; ). Но в других случаях оно всегда означает «древнего змия», диавола, бесплотного духа, который противодействует Богу и производит зло в мире.
. и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал.
Буквально: «и постившись дней сорок и сорок ночей». Это, по-видимому, не значит приблизительно сорок дней, т.к. для обозначения приближения в греческом языке употребляются особые наречия. Относительно поста Спасителя можно, по-видимому, поставить только единственный вопрос: возможно ли для человека пробыть такое продолжительное время вовсе без пищи и может ли он остаться после этого жив? Известно, что несколько лет тому назад в Америке произвели ряд подобных опытов и эти опыты под наблюдением врачей доказали, что человек, даже и обыкновенный, может выдержать полный сорокадневный пост. О том, каково было душевное состояние Спасителя в пустыне, судить, конечно, трудно. Но всего более естественным представляется нам объяснение, по которому это время проведено было в непрестанной молитве. Такое объяснение ставит прежде всего в связь сорокадневное пребывание в пустыне с обстоятельствами самого крещения. «Иисус, крестившись, молился» , сказано в Евангелии от Луки (). Почему же не предположить, что и дальнейшее пребывание Его в пустыне было продолжением этой молитвы крещения? Он и после много раз уходил в уединенные места для молитвы. Нет надобности предполагать, что все время сорока дней и ночей Он провел совершенно без сна, как думают некоторые экзегеты. По человечеству это едва ли могло быть. Во всяком случае, в Евангелиях на это нет никакого намека. Но что Он не вкушал никакой пищи, это видно из свидетельства Луки, который говорит, что Он «ничего не ел в эти дни» (). В Евангелиях Матфея и Луки указывается, что Он «напоследок взалкал» . Объясняют, что только в конце Своего долговременного поста Он почувствовал голод, но можно думать и так, что Он в течение всего поста чувствовал голод, который усиливался прогрессивно к концу поста и сделался напоследок самым сильнейшим и невыносимым. На это и указывают слова ὔστερον ἐπείνασεν .
. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
Буквально: «и, подойдя, искуситель сказал Ему». Относительно формы, которую принял при этом диавол, у экзегетов – полное разногласие. Одни думают, что это было реальное, внешнее, но чисто духовное явление, и диаволу незачем было принимать какого-либо внешнего образа, что возбудило бы только подозрение в искушаемом Лице, и потому искушение не имело бы большой силы. Другие – что диавол, подойдя к Спасителю, принял какую-либо внешнюю форму (скорее всего, человека), оставаясь диаволом. Первое мнение опирается на наш собственный духовный и внутренний опыт, когда мы иногда подвергаемся сильнейшим искушениям, вовсе не замечая искусителя, и, однако, свои искушения относим именно к нему. Если обратить внимание на то, что ударение ставится в Евангелиях больше на искушениях, чем на личности искусителя, которая ясно не описывается, то можно допустить, что, искушая Христа, диавол не принимал внешнего образа. Этому, по-видимому, не препятствуют и выражения, по крайней мере, намекающие на некоторый реализм явления, как «приступил» , "берет Его" , «поставляет» , "говорит" и т. п., потому что все они могут быть объяснены антропоморфически, как объясняются подобные выражения и относительно Самого Божества. Если, однако, принять такое объяснение, то нужно будет допустить, что все искушение полностью происходило в пустыне, что поставление Христа на кровлю храма и затем возведение Его на высокую гору были явлениями только мнимыми. Возражая против этого, экзегеты допускают, что диавол принимал действительный, реальный образ человека.
«Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» . Справедливо замечают, что в условном "если" здесь не выражается диаволом сомнения в достоинстве Христа как Сына Божия. Если бы диавол сомневался в этом, то не мог бы предлагать Христу совершить такое чудо, как превращение камней в хлебы. Таким образом, слова диавола имели возбуждающий смысл. Ты (как Раб, олицетворение раба-человека) почти умираешь с голоду, но Ты не должен умереть, потому что и Тебе Самому, и мне хорошо известно, что Ты – Сын Божий. Ты недавно открыто признан Сыном Божиим во время крещения. Для Тебя, поэтому нисколько не трудно позаботиться о Себе. Тебе нужно сказать только слово и эти камни, которые Ты видишь, тотчас сделаются хлебами.
. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.
«Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» . Объясним сначала, насколько возможно, какой смысл могли иметь эти слова, первые, сказанные Спасителем после крещения. Тело поддерживается пищей. Но человек состоит не только из одного тела. Тело не может питать себя или питаться само по себе, оно, так сказать, передает сведения о своих нуждах и потребностях духу, и только при его помощи получает нужное для своего продолжения и существования. Дух промышляет о теле и его потребностях, оно погибло бы без такого промышления. Искушая Христа, диавол обратился, следовательно, не к главному источнику человеческой жизни. Желая добиться своей цели, он обратился к рабу (телу) вместо его господина (духа), и искушал тело возобладать над своим господином, покорить его своей воле. Но такой порядок не был нормальным. Не дух находится в зависимости от тела, а тело от духа. Чтобы тело было живо, нужно, чтобы жив был дух. Но жизнь духа не зависит от телесного питания. Это только так кажется. Дух питается иной пищей. Так как образ и подобие Божие заключается не в теле, а в человеческом духе, то и пища, питающая дух, подается Богом – это есть слово Божие. диавол представлял человека преимущественно как телесное существо, Спаситель представляет человека преимущественно как духовное существо. Господь как бы забыл о питании тела, питая Свой дух. диавол забыл о питании духа, выражая внешнее попечение о теле. Ошибка была раскрыта и искушение отражено.
Ответ Христа диаволу взят из . Согласно переводу Семидесяти это место читается буквально так: «чтобы возвестить тебе, что не на хлебе одном будет жить человек, но на всяком слове, исходящем через уста Бога, будет жить человек». Буквально с еврейского: «что не хлебом одним живет человек, что всем, исходящим из уст Иеговы, живет человек». Наш русский текст Второзакония, как видно, отступает и от греческого, и от еврейского, и ближе всего к латинскому тексту Вульгаты. Трудно сказать, по какому тексту приведена цитата в рассматриваемом стихе у Матфея. Но достоверно, что Матфей отступает здесь и от еврейского текста, и от перевода Семидесяти, что видно уже и из того, что «живет человек», повторенное и в греческом, и в еврейском тексте, у евангелиста не повторяется. Но подлинный и точный смысл подлинника в Евангелии сохранен, причем вместо еврейского «живет» сказано «будет жить» , как у Семидесяти. Во Второзаконии Моисей напоминает народу о его странствовании по пустыне и говорит, что там Бог «смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною… дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа» . Каким образом человек живет словом Божиим, показала жизнь евреев в пустыне. Несмотря на голод, Израиль остался жив, потому что Господь повелел ему жить, и в нужных случаях, по слову Божию, ниспадала манна. Следовательно и Спасителю не было надобности заботиться о хлебе, даст Ему пищу, когда это будет нужно. Он не умрет, если и не превратит камни в хлебы. У Луки эта речь сокращена.
. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма,
«Потом берет Его диавол» – буквально: «тогда берет Его (тот же) диавол». Неопределенное «тогда» не указывает, сколько времени прошло между первым и вторым искушением. Каким-то (совершенно неизвестным) способом был взят «в святой город» . Все экзегеты единогласно толкуют, что «святой город» – Иерусалим, хотя он и не назван здесь по имени. На это, с одной стороны, указывает артикль (τήν ), а с другой – употребление евреями этих слов для обозначения именно Иерусалима ((см. ; , 22и др.)). Есть основание подозревать, что у Филона храм не только называется святым, но и «святым святых», т.е. что Филон обозначает этим словом не только «святое святых» в храме, но и весь храм. То, что под святым городом здесь понимается именно Иерусалим, доказывается и дальнейшими словами данного стиха: «и поставляет Его на крыле храма» .
. и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею.
Для правильного понимания этих слов мы должны их несколько перефразировать, подставив вместо слов "Сын Божий" звания каких-либо других высоких лиц, например: если ты царь, пророк, священник и т.п., то бросься вниз. Если бы такое предложение было сделано обыкновенным лицам, поставленным на какой-нибудь вершине или крутизне, и если бы бросаться вниз не было никакой надобности, хотя и было бы безопасно, то они просто указали бы на недостаток логики в подобном предложении. Если кто-нибудь является царем, пророком, священником или каким-либо другим сановником, даже просто обладающим какими-нибудь особенными силами человеком, то почему же он должен бросаться вниз? В искушении диавола этот недостаток логики сильно замаскирован и подкреплен ссылкой на слова Священного Писания , очевидно, сказанные в ответ на прежнее слово Спасителя: γέγραπται (написано), которое повторяет здесь диавол. Сын Божий должен обладать и обладает чудесной силой и должен ее обнаруживать. Прежде чем совершать другие чудеса, Сын Божий должен испробовать, проверить существование чудесной силы на Себе Самом. Для проверки, для пробы избрано действительно такое чудо, которое и по понятиям древних, и по нашим показалось бы, можно сказать, чудом из чудес, сверхъестественным и потому самым убедительным для всех, – чудом, которое равнялось бы совершенному уничтожению всех законов тяжести. Для Сына Божия это возможно и безопасно.
«Ибо написано: Ангелам Своим (Бог) заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» . Русский текст переведен с греческого буквально, за исключением слова "понесут" , которое в греческом тексте значит собственно «поднимут» (ἀροῦσιν ). Текст взят из 90-го псалма (), который по переводу Семидесяти читается буквально так: «потому что Ангелам Его (Своим) Он заповедует о Тебе сохранить (сберечь, оградить) Тебя на всех путях Твоих; они на руках поднимут Тебя, чтобы Ты не ударил о камень ногу Твою». Матфей пропускает слова «сохранить Тебя во всех путях Твоих», а Лука – «путях Твоих». Если в греческом тексте Семидесяти вычеркнуть пропущенные евангелистом слова и не обращать внимания на соединительный союз «и» (καί ) и на ἀροῦσιν вместо ἀροῦσι , то между текстом Семидесяти и Матфея нельзя заметить никакой разницы. Просматривая еврейский текст, находим, что он читается буквально так: «потому что Ангелам Своим заповедует для Тебя сохранить Тебя на всех путях Твоих; на руках они будут поднимать (от евр. «наша») Тебя, чтобы не преткнул Ты о камень ногу Твою». Тексты эти настолько сходны, что трудно решить, какому тексту следовал евангелист. Но вероятнее – тексту Семидесяти. В ничего не говорится о поставлении на высокое место, падении оттуда и поддержке со стороны Ангелов. При чтении этих стихов сразу же видно, что диавол неправильно приложил текст к обстоятельствам, в которых находился . Замечательно, что Он не считает здесь нужным раскрывать какой-либо логической ошибки или неверности мысли, но отражает искушение только текстом, по-видимому, не имеющим ближайшего отношения именно ко второму искушению, а относящимся одинаково и ко всем остальным искушениям.
. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего.
Буквально: «сказал ему Иисус: опять написано: не испытывай Господа Бога твоего». Слово «опять» употреблено здесь не в значении «но», а в значении «еще», «кроме того». Характер опровержения здесь отличается от того, какой был при первом искушении. В первом искушении мысль, которую диавол внушал Спасителю, была собственной мыслью диавола и потому естественно, если она была опровергнута словами Священного Писания . Употреблять тот же метод опровержения во втором искушении значило бы опровергать Священное Писание. Текст, выбранный диаволом, был сам по себе верен; верно было и его приложение к людям и к Самому Спасителю, хотя и не при тех обстоятельствах, в каких Он находился. Неправильность заключалась в том, что этот текст выставлен был как орудие искушения. Поэтому Христос, не опровергая слов диавола самих по себе, указывает только на характер его поступка или действия. Словами Священного Писания неправильно искушать Бога, давшего это Писание и сообщившего ему Свой Божественный авторитет. Поэтому в данном случае «прибавка» Иисусом Христом «выражения из Писания есть квалификация и толкование его, но не опровержение» (Элфорд, 1863).
Текст, приведенный Спасителем, заимствован из Второзакония () и содержит в себе напоминание евреям об искушениях (ропоте, возмущениях и проч.), которыми они искушали Бога в Массе, местности на Синайском полуострове. У Матфея и Луки () текст приведен совершенно в одинаковых выражениях и скорее сходен с переводом Семидесяти, чем с еврейским, причем последняя прибавка в еврейском тексте и у Семидесяти «как искушал ты в искушении» в Евангелиях опущена. Последнее слово – «искушение», по-еврейски «масса» – означает и «искушение» и название местности.
. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их,
Глагол "берёт" (παραλαμβάνει ) одинаков с тем, который употреблен в начале 5-го стиха. Отсюда можно вывести, что действие диавола перед третьим искушением было такое же, как и перед вторым. На это же указывает и "опять" . Впечатление от рассказа получается такое, что диавол взял Иисуса Христа не из храма, где он с Ним находился, а "опять" из той же пустыни. И опять трудно сказать, что именно здесь происходило в действительности. Мы можем, конечно, и представить, и видеть очень высокую гору, и даже восходить на нее. Но мы не знаем ни одной горы на земле, с которой были бы видны «все царства» земные. Затруднения, с которыми мы встречаемся при толковании рассматриваемого места, совершенно такие же, как и при толковании начального предложения 5-го стиха, если только не больше. В первом случае нам указывается, по крайней мере, на определенное место, где диавол «поставил» Иисуса Христа – святой город и крыло храма. Во втором случае не только в словах Матфея, но и Луки нет даже и такой определенности, которая в сущности граничит с полной неопределенностью. «Гора» (ὄρος , слово это употреблено без артикля) может быть не была известна даже самому евангелисту. Она называется только ὑψηλὸν λίαν – чрезвычайно высокой. Все попытки экзегетов пробиться через непроницаемую стену употребленных здесь выражений следует, по-видимому, признать неудачными. Одни говорят, что так как царства мира показаны были диаволом «во мгновение времени» (ἐν στιγμῇ χρόνου – ), то для этого не было никакой надобности восходить на гору, и что здесь следует разуметь только видение, нечто вроде миража. Далее, поставляют в связь третье искушение с , где говорится: «и вознес меня» (один из семи Ангелов) «в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим» . Так как в Апокалипсисе сказано "в духе" (ἐν πνεύματι ), то отсюда, ввиду очень заметного сходства апокалиптических и евангельских выражений, можно заключить, что поставление на горе было только духовным и, следовательно, недействительным.
Некоторые говорят, что Палестина находилась под владычеством Бога, а не диавола, и потому диавол не показывал ее Христу с высокой горы, а показал только языческие страны, бывшие в его власти. Некоторые утверждали даже, что диавол просто взял и развернул перед Иисусом Христом «географическую карту», на которой были начерчены все земные царства. Но тут опять имеет силу прежнее возражение, – что для этого едва ли нужно было восходить или возноситься на весьма высокую гору.
«Третье искушение, – пишет один из новейших экзегетов, – опять (πάλιν , стих 8), как и второе, вводится указанием на силу сатаны воздействовать на чувственную жизнь Иисуса Христа. На этот раз Он чувствует и видит Себя поставленным на очень высокую гору и получает то впечатление, что осматривает оттуда все в совокупности царства мира и славу их. Как мало Матфей думает о том, что на земле существовала такая гора, с которой человек своими телесными глазами мог наслаждаться таким видением и таким видом, доказывают слова δείκνυσιν αὐτῷ («показывает Ему» ). Здесь сообщается, однако, нечто большее сравнительно с тем, что диавол обратил внимание Иисуса Христа на предметы, которые Он и без того увидел бы или мог видеть. В выражении, скорее, обозначается видение того, что Иисус видел, равно как и действие сатаны, подобно поставлению на храмовой стене через ἕστησεν αὐτόν (стих 5). диавол очаровывает глаз Иисуса картиной, которая навязывает Ему впечатление, выраженное через πάσας βασιλείας κτλ . Он видит не только управляемую отчасти сыновьями Ирода, отчасти непосредственно римлянами страну Израиля, которую выпускать здесь нет никакого повода, но и все владельческие области, которые и в ином смысле были частью этой мировой картины; и Христос видит не только эти далекие виды, но и все, что служит к их украшению или красоте, картины природы, как и произведения искусства, которые возрастил Бог и велели устроить цари» (Цан, 1905). Таковы современные попытки прояснить это явление. К сказанному, вероятно, для сообщения большей реальности картины, прибавляется иногда, что увидел «Ilüren, Stätte, Paläste, Schätze usw.» (поля, местности, дворцы, богатства и т. д.).
Новейшим толкованиям такого рода мы с полным правом могли бы предпочесть толкования древние. «Слава мира, – пишет Иероним, – которая с миром прейдет, показывается на горе и во мгновение времени; Господь же сошел на низменности и поля, чтобы преодолеть диавола смирением. Далее, диавол спешит Его возвести на гору, чтобы и другие упали оттуда, откуда он сам упал, по апостолу: «чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» ()». Это толкование хотя, конечно, и не объясняет всего и не проникает (да и не ставит целью проникнуть) в тайны, отличается по крайней мере простотой, свойственной и самому евангельскому рассказу. Принимая такую простоту за образец, мы должны толковать рассматриваемое место приблизительно так: диавол берет Христа, показывает Ему на известной горе все царства мира неизвестно как. Сущность искушения заключается не в том, чтобы поставить Иисуса Христа на высокую гору и прельстить Его красотой земных царств, а в том, чтобы, воздействуя на Его человеческую природу, заставить Его поклониться искусителю и тем нанести оскорбление Богу. Это – главная цель, которой диавол хотел достигнуть средствами, нам совершенно неизвестными и непонятными, но, однако, такими, которые находят себе постоянный отклик в человеческой душе и жизни. диавол и многих других людей ставит иногда на весьма высокую гору, и эти люди усердно кланяются и служат ему, сильно маскируя свое служение диаволу служением Богу. Но Христос принял образ раба. Он поставил Себе целью не господство, а служение людям. Поэтому в третьем искушении диавол как бы примыкает к тем людям, которым намеревается послужить Христос. Люди возведут Христа на высокую гору вследствие служения Его им. По психологическому закону в добровольном служении подразумевается власть, в добровольном рабстве и уничижении – свобода и величие. Люди возвысят Христа, но диавол сделает это легче и скорее, если Христос будет служить ему. Люди возвысят Христа вознесением Его на крест, диавол возвысит Его, передав Ему со всей славой и красотой земные царства, которые принадлежат ему, не причиняя Христу страданий. Но Христос пришел спасти людей, а не диавола. Средства спасения людей не могли быть применены к диаволу. Люди представляют из себя хотя и очень малые, но положительные величины; диавол есть величина отрицательная.
. и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне.
В некоторых кодексах – «сказал» или «говорил» (εἶπεν ). Чтобы понять смысл этого искушения, нужно, повидимому, рассуждать не столько о том, что принадлежало диаволу, а о том, что принадлежало Христу.
Разъясняя связь крещения с искушением мы говорили, что крещение было со стороны Христа актом подчинения Иоанну и принятия вида раба. Искушение было, так сказать, продолжением крещения, было переходом от внешнего погружения в воды Иордана к внутреннему крещению, которое заключалось в молитве и посте. На последней ступени этого внутреннего крещения рабское состояние и рабский вид Христа дошли до крайней степени. Он не имел даже хлеба, которым мог утолить Свой чрезвычайный голод. Первое искушение имело вид попечения со стороны диавола о теле Христа, и кто был голоден, тот знает, как привлекателен бывает для голодного даже камень, превращенный в хлеб. Но такое искушение оказалось слишком малым количественно и было отвергнуто. В последующих искушениях привлекательное постепенно усиливается. Привлекательное для голодного тела заменяется привлекательным для духа. На последней ступени предлагается то, что в высшей степени привлекательно для голодного человека. Это правда, что для богатства иногда бывает привлекательна нищета, но так бывает только в редких случаях, в случаях пресыщения. Для бедного же и голодного раба всегда привлекательна бывает сама идея о господстве, счастье и благополучии. Тут дело идет не об одном хлебе насущном, а об изобилии. Таким образом, третье искушение очень ясно служит как бы последствием первого. Несомненно, что ни один обыкновенный человек, даже и в лучшем положении, чем то, в котором находился Спаситель, не устоял бы перед таким искушением. Он поклонился бы диаволу и, что всего удивительнее, нашел бы возможным себя оправдать. Тысячи, даже миллионы людей только и мечтают о таком поклонении. Таким образом, и здесь мы встречаемся с плюсом и минусом, а величины, поставленные при них, далеко не близки и несоразмерны. На стороне Христа был минус всякого житейского благополучия. На стороне диавола была положительная величина, и, если бы она была даже и не особенно огромна, не отличалась абсолютным характером, то и тогда могла бы быть привлекательна для лишенного всякого имущества и страдающего Раба Иеговы. Но, с другой стороны, в духовном отношении числа были совершенно обратными. Страдающий раб, как раз именно в силу самого этого страдания, был Господь (Κύριος ), Он господствовал в силу само́й воспринятой Им идеи служения. диавол же был рабом. Обманчивое приглашение поклониться было призывом Господа поклониться рабу. В этом заключалась логическая несостоятельность искушения, и оно было отвергнуто.
. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.
Несмотря на краткость, слова Христа (особенно на греческом) дышат здесь энергией и силой. ‘Υ´παγε по-гречески сильнее, чем "отойди" , и значит «прочь с Моих глаз». Сила искушения вызвала окончательное и гневное удаление сатаны. Прибавка ὀπὶσω μου , что значит «отойди назад от Меня», т.е. почти «следуй за Мною», имеющаяся в некоторых, сравнительно неважных, кодексах и подтвержденная Иустином мучеником (Dialogus cum Tryphone, 103:6), Афанасием Александрийским, Златоустом, Феофилактом и другими, хотя, следовательно, и очень древняя, считается, однако, вставкой из других мест Нового Завета (; ). Ориген прямо говорит, что ее не следует присоединять (χωρὶς τῆς ὀπίσω μου προσθήκης ). Игнатий, Ириней, Иероним, Евсевий и другие ее опускают. Ее нет в важнейших кодексах, Синайском и Ватиканском. Вероятнее всего, слова эти были опущены в первоначальном тексте. Это предположение подкрепляется тем, что подобные же слова Петру (с прибавкой ὀπίσω μου ) не означают повеления отходить от Христа, а только – не становиться на Его пути и не препятствовать Его намерениям. Отсюда, если бы такое же повеление дано было и диаволу, то он не был бы отогнан, а или мог, или должен был следовать за Христом. диавол отступил от Христа только до времени, но весьма невероятно, чтобы Христос мог дать повеление, чтобы диавол постоянно следовал за Ним.
Текст в ответе Христа взят из Второзакония (). У Семидесяти это место читается: «Господа Бога твоего будешь бояться и Ему одному служить». Буквально с еврейского: «Иеговы Элогим твоего бойся и Ему служи (будь рабом)». Ввиду такой разности одни думают, что текст переведен в вольном переводе с еврейского, другие – взят из перевода Семидесяти с небольшими изменениями. Откуда действительно был заимствован текст, решить трудно. Вероятно, из перевода Семидесяти. В Библии рассматриваемый текст приведен почти рядом с другим, указанным Христом во втором искушении, и имеет тот смысл, что Господу Богу (Иегове Элогим) должен был служить Израиль и Ему одному поклоняться. Следовательно, и в рассматриваемом месте Евангелия речь идет не об Иисусе Христе, а о Боге Отце, и смысл тот, что, вместо поклонения диаволу, должен поклоняться Богу и служить Ему. Но в переносном и отраженном смысле эти слова могли иметь отношение и к диаволу. Спаситель говорит ему как бы так: ты искушаешь Меня поклониться тебе и служить, но ты сам должен поклоняться Богу и служить Ему. А так как перед диаволом был Бог, равный Отцу и Духу по существу, то слова Христа могут иметь и такой смысл: вместо того чтобы Мне поклоняться и служить тебе, ты сам должен поклоняться и служить Мне. Блаженный Иероним в своем толковании кратко и ясно выражает эту мысль: «диавол, говорящий Спасителю: если, падши, поклонишься мне, слышит противоположное, что ему самому должно более поклоняться Ему, как своему Господу и Богу».
. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.
Слова : «до времени» , бросают некоторый свет на характер всех трех искушений, показывая, что они были главными, выдающимися и самыми сильными, но что диавол искушал Христа и после. Так как мы не знаем, чтобы диавол после являлся Христу для искушений в каком-либо чувственном виде, то отсюда можно было бы заключить, что и первые три главные искушения не были также грубо чувственными, т.е. что диавол и в это время не являлся Ему в каком-либо чувственном виде.
«И се, Ангелы приступили и служили Ему» . У Луки нет ни слова о служении Ангелов, у Марка слово Ангелы поставлено с артиклем, у Матфея – без артикля. Трудно объяснить, отчего зависела подобная разница, но она едва ли дает право считать встречающиеся у Матфея и Марка сходные выражения (Марк: καὶ οἱ ἄγγελοι διηκόνουν αὐτῷ ; Матфей: καὶ ἰδοὺ ἄγγελοι προσῆλθον καὶ διηκόνουν αὐτῷ ) доказательством, что со второй половины 11-го стиха Матфей, раньше вместе с Лукой следовавший неизвестному источнику, теперь снова возвращается к . Было ли явление Ангелов видимым или только духовным, неизвестно. Но каково бы оно ни было, по-видимому, произвольно присоединять к евангельскому рассказу прибавку, что Ангелы "служили" Христу аllato cibo, – тем, что принесли Ему пищи. Может быть, было и так, но об этом ничего в Евангелиях не говорится и потому нам об этом ничего не известно. Логическое ударение как у Матфея, так и Луки стоит, по-видимому, не над тем, чем служили Христу Ангелы, а над тем, что они Ему именно служили. диавол требовал от Него поклонения, Ангелы служили. Такая резкая перемена в указании отношений едва ли может считаться только метафорической. Выражение διηκόνουν (служили) означает некоторую продолжительность служения, а не кратковременный акт поклонения. В некоторых случаях оно указывает на «служение» или «прислуживание» за столом (; ; ; ), но употребляется не всегда в таком значении, а означает и более общие услуги. Здесь можно наблюдать, что служение Ангелов соответствовало намерению Самого Христа «служить». В отличие от δουλεύειν – διακονεῖν означает служение непринужденное, с любовью. Когда не было нужно, Христос не пользовался служением Ангелов ((см. стих 6; )), но в нужное время они начали служить Ему, как рабу Иеговы, по воле Самого же Иеговы.
. Услышав же Иисус, что Иоанн отдан под стражу, удалился в Галилею
Когда это было? Точно определить едва ли возможно. Можем представить только вероятные соображения. Едва ли можно предположить, что деятельность Крестителя продолжалась больше двух лет. Если выделить отсюда около года на заключение Иоанна, то получается следующее. От крещения Иисуса Христа в январе 780 года от основания Рима до беседы с самарянкой прошло около пяти или шести месяцев. В это время Иоанн, по-видимому, уже был заключен в темницу (; ср. ; ) и в следующем 781 или 782 г. – казнен.
«Удалился в Галилею» . Это удаление в Галилею можно принимать, как одновременное со слухом об Иоанне, не бывшим, впрочем, причиной удаления. Во всяком случае, причин удаления в Галилею не указывается
. и, оставив Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых,
Буквально: «и, оставив Назарет, придя, поселился в Капернауме приморском в границах Завулона и Неффалима». С еврейского Капернаум означает «селение Наума» (пророка). В настоящее время город находится в развалинах, на северо-западной стороне Галилейского озера, на покатой плоскости, которая опускается к озеру, а за городом постепенно переходит в холмистую местность. Место, где стоял прежде Капернаум, называется в настоящее время Телл-Хум, причем Хум значит «черный», потому что камни здесь, за немногими исключениями, из черного базальта. Название Капернаум не имеет никакого отношения к Телл-Хум. Среди развалин современного Телл-Хума видны остатки какого-то здания, может быть крепости, церкви или синагоги, выстроенной, как думают, сотником, хотя древность здания несколько и сомнительна. Паломники, с четвертого столетия оставившие записи о своих путешествиях, согласны в том, что современный Телл-Хум был действительно во время Христа Капернаумом. Могло, однако, быть, что в основание таких суждений были приняты местные предания, которые часто бывают недостоверны. Слово «приморском» прибавлено, вероятно, потому, что в 15-м стихе говорится о «пути приморском» .
. да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит:
Евангелист не указывает оснований, почему переселился в Капернаум, а указывает на то, какой смысл имело это поселение. В этом факте исполнилось древнее пророчество, которое и приводится в следующем стихе.
. земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая,
. народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет.
Речь в данных стихах (на греч.) отличается необыкновенной красотой, почти ритмическая, размеренная, звучная и музыкальная. Стихи эти взяты из . При сравнении с переводом Семидесяти заметны сильные отступления. У Семидесяти буквально так: «Это сначала пей, скоро делай, страна Завулона, ты, земля Неффалима, и остальные, которые в области приморской и за Иорданом, Галилее языков. Народ, ходящий во тьме, смотри на свет великий; живущие в стране, тени смерти, свет засветит для вас (над вами)». В переводе Семидесяти еврейский текст переведен совершенно неправильными греческими выражениями, но при этом склад речи у них остался скорее еврейский, чем греческий. Отличия между переводом LХХ и текстом Матфея заставляют предполагать, что в настоящем случае Матфей взял текст не с греческого, а с арамейского или еврейского. На это указывает и форма ὁδόν (винительный падеж), свойственная еврейскому языку. «Смысл еврейского текста () отличается и сам по себе темнотой, и его еще более темным сделал перевод Семидесяти» (Цан, 1905). Буквально с еврейского: «В прежнее время считал Он (Бог) малой землю Завулона и землю Неффалима, а в последующее считает ее важной, – путь приморский, по ту сторону Иордана, Галилею языков. Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий, живущие в стране могильного мрака, – свет воссияет им».
Греческий текст Матфея можно читать двояко, смотря по тому, как будет поставлена запятая: «на пути приморском, за Иорданом» , или: «на пути приморском за Иорданом». Вероятнее первое. Как видно, здесь обозначаются различные местности, центром которых сделался Капернаум, именно: 1) земля Завулонова и Неффалимова на пути приморском, т.е. не вся, а только местности, прилегающие к озеру; верхняя Галилея, часть ее, принадлежащая к колену Неффалимову, где были перемешаны язычники с иудеями (); 2) местности, лежащие за Иорданом, т.е. Перея. Жители этих местностей характеризуются как народ, живущий «во мраке» (ἐν σκότει ) и в стране и сени смерти (неизвестно, почему Мейер относит слово θανάτου только к χώρα ). Если такими были они во время Исаии, то остались ли они такими же во время Христа? Одичание их пророк приписывает, конечно, варварским нашествиям () и затем переходит к изображению лучших дней. Во времена Христа едва ли было так, что жители перечисленных стран находились в большем мраке, чем другие, хотя суд над лежащими близ озера городами (Мф. 11сл.) и свидетельствует о развитии среди них неестественных пороков, которые никогда, конечно, не служат признаком высокого умственного и нравственного развития. Евангелист противопоставляет здесь относительный свет народного развития великому свету, который воссиял с пришествием и деятельностью Спасителя. Первый свет, народный, мог казаться евангелисту мраком и сенью смертной в сравнении с этим великим светом.
. С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
Слова эти буквально почти сходны со словами , где он говорит о начале проповеди Крестителя. Но какой смысл имела теперь та же проповедь в устах Иисуса Христа? Объясняя эти слова, некоторые (Штраус) высказывали даже мнение, что не Иоанн считал себя предтечей Христа, а Сам Христос считал Себя предтечей Иоанна; но такое мнение уже совсем не оправдывается никакой исторической критикой. Гораздо лучше объяснять дело так, что первоначальная проповедь Христа была продолжением проповеди Иоанна и, как продолжение, имела поначалу внутреннюю связь с ней. Однако смысл первоначальной проповеди в устах Иоанна и Иисуса Христа был не одинаков. Разница, как можно думать, заключалась в следующем. Иоанн говорил как бы так: покайтесь, потому что скоро придет (явится) Царь и приблизилось Его Царство. : «приблизилось Царство» . Следуя порядку постепенности, Он не выставлял Себя перед народом Мессией, а проповедовал, как пророк, связавший Свою деятельность с предшествующей деятельностью Иоанна как пророка. Но проповедь Христа скоро сделалась Евангелием Царства (εὐαγγέλιον τῆς βασιλείας ), тогда как об Иоанне этого не говорится (хотя в о нем и употреблено слово εύηγγελίζετο ). Таким образом, первоначально проповеди Иисуса Христа и Иоанна были сходны, но вскоре наступает так называемая дифференциация.
. Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы,
Слово "проходя" (περιπατῶν ) указывает на неоднократное посещение Галилейского озера, хотя и не имеет здесь того смысла, какой придавался ему в греческой классической прозе – для обозначения учительского общения философов (перипатетики) со своими учениками, и в это время – обучения их и споров. Галилейское озеро называется морем (θάλασσα ) вместо «озеро» (λίμνη ). Оно имеет овальную форму. Длина его с севера на юг около 18 верст, ширина – около двенадцати. На западной его стороне, где был Капернаум, от самого берега начинаются закругленные холмы с длинными спусками. Самый высокий из них – Гаттин. В одном только месте известковая скала выдается в виде мыса в озеро. Тут проходит тропинка, существовавшая задолго до Христа и бывшая тогда, как и теперь, единственным путем к северу, так что в этом месте всякий чувствует, что он касается почвы, по которой много раз ходили Спаситель и его ученики. Из Евангелия Иоанна мы знаем, что Симон и Андрей были призваны Христом раньше, вскоре после искушения, причем Симон ( евр. Симеон) был переименован в Петра. Здесь отметим факт, что Матфей уже знает, что Симон назывался Петром (ср. ). Вопрос о том, сопутствовали ли избранные Христом ученики Ему, когда Он ходил на праздник Пасхи, и находились ли постоянно с Ним после призвания, один из труднейших, потому что при чтении Евангелий Матфея и Марка () создается впечатление, что в первый раз «увидел Симона и Андрея» (так у Марка – без прибавки имени Петр) и призвал их к Себе. Непонятно далее, почему Матфей и Марк не упоминают о других учениках, призванных Спасителем, – Иоанне, Филиппе и Нафанаиле. Думают только, что рассказ евангелиста Иоанна превосходно дополняет рассказы синоптиков и при помощи Иоанна мы можем хорошо понимать их рассказы. Апостолы, может быть, отправлялись и в Иерусалим на праздник Пасхи, но не вместе с Христом. Они после призвания занимались прежним своим делом, рыболовством, как это было и после воскресения.
«Идите за Мною» – выражение это вполне соответствует еврейскому («леху ахарай»), которое по употреблению у евреев означало ученичество. Спаситель говорил: «идите за Мною» , т.е. будьте Моими спутниками и учениками.
«И сделаю вас ловцами человеков» . Симон и Андрей были рыбаками в прямом смысле. Спаситель говорит им, что Он хочет сделать их рыбаками в духовном смысле, вместо обыкновенной рыбы апостолы будут уловлять людей в сеть евангельскую.
. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним.
(Почти буквально ).
Смысл выражения зависит от того, где поставить запятую. Правильнее относить "тотчас" к "оставив" .
Относительно призвания Иакова и Иоанна имеют силу те же замечания, какие были сделаны о 18-м стихе. Иоанн был призван раньше вместе с Андреем, хотя и не называет себя по имени (Ин. 1и сл.). Иаков был призван теперь, по-видимому, в первый раз. Он здесь отличается от Иакова Алфеева (
. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.
Нужно думать, что сделал несколько путешествий по Галилее. Неизвестно, были ли тождественны путешествия, о которых говорит здесь Матфей, с теми, о которых говорят Марк и Лука в указанных местах. Путешествуя по Галилее, Иисус Христос учил в синагогах. Иоанн проповедовал на открытом воздухе, Иисус Христос – также, но в некоторых случаях и, по-видимому, много раз – в синагогах. Синагоги возникли во время Вавилонского плена, когда храм был разрушен, и были молитвенными местами иудеев, где не приносилось, однако, никаких жертв. Синагога значит собрание. Слово "их" относится к жителям Галилеи.
«Исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях» . Слово "исцеляя" , по-гречески – θεραπεύων – лечить, ходить за больными, услуживать. Дальнейшие слова: «всякую болезнь и всякую немощь» , указывают на чудесный характер, который придает евангелист этому слову.
. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.
Буквально: «и отошел слух о Нем (Его) во всю Сирию». Сирия была на север и северо-восток от Галилеи. Хотя ходил, учил и исцелял в Галилее, но слух о Нем прошел дальше пределов Галилейских. Во время этого путешествия приносили к нему всех страдающих, одержимых разными болезнями и муками, бесноватых, лунатиков и парализованных, и Он исцелял их.
. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана.
Здесь требует объяснения слово Десятиградие. Так называлась страна к востоку от Иордана, включавшая в себе, согласно Плинию («Естественная история», 18, 74), десять городов: Дамаск, Филадельфию, Рафапу, Скифополь, Гадару, Иппон, Дион, Пеллу, Геласу ( Герасу) и Канафу. Из них, впрочем, только Скифополь находился на западе от Иордана. Точно числа городов нельзя определить. Впоследствии к городам прибавилось или убавилось несколько, однако страна по-прежнему называлась Десятиградием. Это был союз свободных эллинистических городов. Десятиградие прекращает свое существование в начале II века нашей эры, когда некоторые из важнейших городов этого союза были присоединены к римской провинции Аравия (Шюрер, Geschichte).
Искушение Христа в пустыне: десять толкований
Продолжается Апостольский пост. Когда-то его ввели в практику благочестия как компенсационный для тех, кто по тем или иным причинам не постился в Великий пост. Великий же пост увязывают с сорокадневным пребыванием Христа в пустыне. Главное содержание этого пребывания - искушение Христа Сатаной. Многим из нас к сожалению свойственно монофизитское сознание: мы мало, с трудом видим человечество во Христе, Его ту же самую природу, что и у нас: но Он тоже был искушаем, как и все мы, ибо Он был человеком. Кроме этого, искушение Христа в пустыне ставит множество других труднейших и глубочайших вопросов. Собрали по этому поводу десять текстов.
И величайшее, конечно, толкование искушения Христа в пустыне -«Поэма о Великом Инквизиторе» Достоевского, вообще один из главных текстов христианской мысли. «Поэма» прослеживает все основные выводы, подразумеваемые искушениями Сатаны, выстраивает по сути нечто вроде «философии христианства» как такового, свободы, власти, общества, государства и т. д.
У нас есть две экранизации «Поэмы» - совершенно чудесный сорокаминутный фильм Эванса , и телеспектакль М. Ульянова .
«Великий Инквизитор» Анастаса Мацейны - философский разбор «Поэмы», а тем самым и искушений Христа. Мацейна в частности пишет:
«В трех искушениях был выражен весь дальнейший путь человечества. В них была выражена сокровеннейшая судьба человека. В них раскрылась та грань человеческой природы, от которой отвернулся Христос, на которой Он не строил своего учения и потому, по мнению инквизитора, проиграл.
Искушения Христа - это сконцентрированный образ истории человечества, а история человечества - раскрытие и конкретное проявление этих трех искушений в жизни. То, что происходило тогда в пустыне, происходит каждый день во всей истории человечества. В трех искушениях скрыты противоречия человеческой природы, которые разрастаются и развиваются в истории. Три искушения словно зерно, которое постепенно прорастает и разрастается в широкое дерево истории».
«Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола (в серб.: букв.: И отвел Дух Иисуса в пустыню, чтобы диавол искушал Его. - Пер.) (Мф 4:1). О какое уничижение! Пусть хотя бы искуситель пришел к Иисусу, а тут Иисус идет к его подножью! Пречистый идет к «нечистоте», благословенный к проклятому! ».
«Искушение» - глава из книги Мережковского «Иисус Неизвестный», попытка как бы «апокрифа», художественного проникновения в то, что происходило тогда в пустыне (надо сказать, что эту главу обычно критикуют). Здесь Мережковский помимо прочего обращает особое внимание на роль зверей и ангелов в событии искушений. Вот начало главы:
«Знал и теперь, сидя на камне, что, если взглянет на сидящего рядом, то увидит Себя как в зеркале: волосок в волосок, морщинка в морщинку, родинка в родинку, складочка одежды в складочку. Он и Не он – Другой.
– Где он, где Я?
– Где я, где Ты?
– Кто это сказал, он или Я?
– Я или Ты?
– Meschiah – meschugge, meschugge – meschiah! Мессия безумный – безумный Мессия! – шелестел, шептал можжевельник, как Иисусовы братья шептались, бывало, по темным углам Назаретского домика.
– Где я, где Ты? Я или Ты? Никто никогда не узнает, не различит нас никто никогда. Бойся его, Иисус; не бойся меня – Себя. Он не во мне, не в Тебе, – он между нами. Хочет нас разделить. Будем же вместе, и победим – спасем его…
Сколько времени Мертвый шептал, шелестел. Живой не знал: сорок ли мигов – сорок ли вечностей?
Темное сверканье все ослепительней, синяя синь ядовитее, смраднее тлен, внятнее шепот.
– Я устал. Ты устал, Иисус; один за всех, один во всех веках-вечностях. Жаждущий хочет воды, Сущий хочет не быть – отдохнуть, умереть – не быть…»
Глава из книги свящ. Г. Чистякова «Над строками Нового Завета». Здесь отец Георгий Чистяков прослеживает, как искушения Христа искушают Церковь. Начинает Он так:
«В мистике Ветхого Завета пустыня - это место встречи человека с Богом. Митбар (пустыня) - место, где нет ничего, кроме выжженных солнцем камней, где никого не встретишь и ничего не найдешь. Но здесь нас ждёт Тот, Кого «не видел никто никогда», как говорится в прологе Евангелия от Иоанна. Бога нельзя увидеть - это одна из главных Его характеристик; и Тот, Кого нельзя увидеть, может быть встречен именно там, где полная пустота. Пустыня обостряет чувства человека, и прежде всего чувство жажды. Вспомним псалом: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому…» (Пс 42:2-3). Подобно обессилевшей в безводной пустыне лани, душа человеческая жаждет Бога. Образ этот будет переходить из псалма в псалом. Такое понимание пустыни - как места встречи с Богом - характерно для мистики трёх религий: иудаизма, христианства и ислама. Но у Иисуса в пустыне происходит встреча не с Богом, а с Сатаной. Почему? »
Глава «Крещение Иисуса. Искушение» из книги Б. И. Гладкова «Толкование Евангелия». Помимо подробного разбора искушений Гладков здесь задается вопросами о Сатане и зле. Например:
«Некоторых, даже верующих в Христа, соблазняют вопросы: как это Бог допустил существование злых духов, имеющих власть творить зло, власть, несовместимую с понятием о Его всемогуществе и доброте? Как примирить понятия о всемогуществе Бога и о власти диавола? И не подрывает ли власть диавола, не ограничивает ли она всемогущество Бога? ».
Мф. IV, 1-11: 1 Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, 2 и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. 3 И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. 4 Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. 5 Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, 6 и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. 7 Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. 8 Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, 9 и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. 10 Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. 11 Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.
Мк. I, 12-13: 12 Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. 13 И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему.
Лк. IV, 1-13: 1 Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. 2 Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал. 3 И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. 4 Иисус сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим. 5 И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, 6 и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; 7 итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твое. 8 Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи. 9 И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, 10 ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; 11 и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. 12 Иисус сказал ему в ответ: сказано: не искушай Господа Бога твоего. 13 И, окончив всё искушение, диавол отошел от Него до времени.
Руководство к изучению Четвероевангелия
Прот. Серафим Слободской (1912-1971)
По книге «Закон Божий», 1957.
Иисус Христос в пустыне и искушение Его от диавола
После крещения Своего, Господь Иисус Христос удалился в пустыню для того, чтобы там, в уединении, молитвою и постом приготовиться к исполнению Своего великого дела, для которого и пришел на землю. Сорок дней и сорок ночей был Он в дикой пустыне, со зверями, не вкушая никакой пищи.
Там приступил ко Христу диавол и пытался хитрыми вопросами и обольщеньями соблазнить Его на грех, как всякого человека.
Диавол сказал Иисусу Христу: (напрасно Ты мучишь Себя голодом) «если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни эти сделались хлебами».
Спаситель же сказал ему в ответ: – «в Священном Писании» (в Библии) сказано: не от хлеба одного зависит жизнь человека, но от всякого слова, исходящего из уст Божиих» (Второз. 8, 3).
Тогда диавол повел Иисуса Христа в Иерусалим, поставил Его на крышу храма и сказал: «если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз (опасности для Тебя нет), потому что в Писании сказано: ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Псал. 90, 11-12).
Но Иисус Христос сказал ему: «в Писании сказано также, не искушай Господа Бога Твоего», т. е. где не нужно, не требуй и не ожидай чудес. (Второз. 6, 16).
После этого, диавол опять взял Его и возвел на высокую гору и там, во мгновение ока, показал Ему все царства мира, во всем их блеске и величии, и сказал: «Все это дам Тебе, так как власть над ними предана мне; и я кому хочу, даю ее. И так, если Ты падши поклонишься мне, то все будет Твое».
Иисус Христос сказал ему: «отойди от Меня, сатана; ибо сказано в Писании: Господу Богу твоему покланяйся и Ему одному служи» (Второз. 6, 13).
Тогда посрамленный диавол отступил от Иисуса Христа до времени и, тотчас, ангелы Божии явились и стали служить Христу.
Так Спаситель, победив искушения от диавола, показал этим, что Он пришел освободить людей от власти диавола, без всяких уступок злу.
По примеру поста Христова, Св. Православною Церковью установлен 40-дневный пост (св. четыредесятница), который называется великим и начинается за семь недель до праздника Пасхи – светлого Христова Воскресения, а также установлены и другие посты. Пост помогает человеку очистить себя от зла – от греховных наклонностей, помогает больше помнить о Боге и быть ближе к Нему.
Архиеп. Аверкий (Таушев) (1906-1976)
Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. Свято-Троицкий монастырь, Джорданвилль, 1954.
3. Сорокадневный пост и искушение от диавола
(Мф. IV, 1-11; Мк. I, 12-13; Лк. IV, 1-13)
Повествование о сорокадневном посте Господа Иисуса Христа и о последовавшем за тем искушении его в пустыне от диавола имеется у трех первых Евангелистов, причем подробно рассказывают об этом Св. Матфей и св. Лука, а св. Марк лишь упоминает об этом кратко, не приводя подробностей.
По крещении «Иисус возведен бысть Духом в пустыню», находящуюся между Иерихоном и Мертвым морем. Одна из гор этой пустыни доселе носит название Сорокадневной, по сорокадневному посту на ней Господа. Первым делом почившего на Иисусе при крещении Духа Божия было водительство Его в пустыню, дабы там Он постом и молитвою мог приготовиться к великому служению спасения человечества. Там Он постился 40 дней и 40 ночей, т.е., как по всему видно, все это время совсем ничего не ел и «последи взалка», т.е. пришел в крайнюю степень голода и изнурения сил. «И приступил к Нему искуситель», это был завершительный приступ искусителя, ибо по Луке диавол не переставал искушать Господа в течение 40 дней (4:2).
Какой смысл в этом искушении Господа от диавола?
Пришедши на землю для того, чтобы разрушить дела диавола, Господь мог бы, конечно, уничтожить их сразу одним дыханием уст Своих, но надо знать и помнить, что дела диавола коренились в заблуждениях свободной человеческой души, которую Господь явился спасти, не лишая свободы, этого величайшего дара Божия человеку, созданному не пешкой, не бездушным автоматом и не животным, руководимым бессознательным инстинктом, но свободной разумной личностью. В отношении к Божеству Иисуса Христа это искушение было борьбой духа зла с Сыном Божиим, пришедшим спасти человека, за сохранение своей власти над людьми с помощью призраков знания и счастия. Это искушение было подобно тому искушению Иеговы, которое позволили себе израильтяне в Рефидиме (Исх. 17:1-7), ропща за недостаток воды: «Есть ли Господь среди нас или нет?» Так и диавол начинает свое искушение словами: «Если Ты Сын Божий». И как о сынах Израиля Псалмопевец говорит, что они искушали Господа в пустыне, так и диавол искушал Сына Божия с намерением раздражить Его, прогневить, укорить и оскорбить (Псал. 77:40-41). Главным же образом искушение направлялось против человеческой природы Иисуса, на которую диавол надеялся простереть свое влияние, совратить ее волю на ложный путь. Христос пришел на землю для того, чтобы основать среди людей Свое царство – Царство Божие. Два пути могло вести к этой цели: один, о котором как раз мечтали тогдашние иудеи, – путь скорого и блистательного воцарения Мессии, как земного царя, другой – путь медленный и тернистый, путь добровольного нравственного перерождения людей, сопряженный с многими страданиями не только для последователей Мессии, но и для Него Самого. Диавол и хотел отклонить Господа от второго пути, попытавшись прельстить Его, по человечеству, конечно, легкостью первого, сулившего не страдания, а только славу.
Прежде всего, пользуясь голодом, который мучил Иисуса, как человека, диавол попытался убедить Его использовать Свою Божественную силу для того, чтобы избавиться от этого тягостного для каждого человека чувства голода. Указывая на камни, которые в этой местности и поныне напоминают своей формой хлебы, он говорит: «Аще Сын еси Божий, рцы да камение сие хлебы будут». Диавол надеялся, что, соблазнившись этим однажды, Иисус будет и впредь поступать так же: оградит себя легионами ангелов от толпы врагов, снидет со креста или призовет Илию спасти Его (Матф.26:53; 27:40, 49), и тогда дело спасения человечества крестными страданиями Сына Божия не осуществилось бы. Богочеловек, для других претворявший воду в вино и чудесно умножавший хлебы, отверг этот лукавый совет словами Моисея, – сказанными относительно манны, которой 40 лет Бог питал народ Свой в пустыне: «Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем изо уст Божиих» (Второз.8:3). Под «глаголом» здесь надо понимать благую волю Божию, промышляющую о человеке. Господь творил чудеса для удовлетворения нужд других, а не Своих собственных: если бы Он при всех Своих страданиях, вместо того, чтобы терпеть их, прибегал к Своей Божественной власти, Он не мог бы быть примером для нас. Повторяя часто это чудо, Он мог бы увлечь за Собой всех людей, требовавших тогда «хлеба и зрелищ», но эти люди не были бы надежны для основываемого Им свободного Царства Божия цель Его была та, чтобы люди свободно шли за Ним по слову Его, но не как рабы, увлекаемые легкостью обладания земными благами.
Потерпев поражение на первом искушении, диавол приступил ко второму: повел Господа в Иерусалим и, поставив на крыле храма, предложил: «Аще Сын еси Божий, верзися низу: писано бо есть, яко Ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя, и на руках возьмут Тя…» Опять предложение поразить воображение людей, напряженно ожидающих прихода Мессии, чудом, чтобы таким образом легко увлечь их за собой: и это, конечно, было бы бесплодно для нравственной жизни людей, и Господь отверг и это предложение словами: «Не искушай Господа Бога твоего», сказанными в свое время Моисеем народу Израильскому (Втор. 6:16), т.е.: «не следует без необходимости подвергать себя опасности, испытывая чудодейственную силу всемогущества Божия».
«Тогда остави Его диавол», согласно Евангелисту Луке: «Отъиде от Него до времене», потому что вскоре опять начал искушать Его через людей, воздвигая всевозможные козни (Луки 4:13). Важно указание одного лишь Ев. Марка, что в пустыни Господь «бе со зверьми» (Марк. 1:13). Как Новому Адаму, дикие звери не смели вредить Ему, признавая в Нем своего Повелителя.
А. В. Иванов (1837-1912)
Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. Спб., 1914.
Искушение в пустыне
(Μф. 4:1-11; Лк. 1:1-13=Мк. 1:12-13)
Крещённый Иоанном в Иордане, помазанный Духом Святым и свидетельствованный от Бога Отца, Сын Божий отводится Духом в пустыню для искушения от диавола, как бы для крещения огнем. После сорокадневного поста в пустыне Иудейской, когда немощная плоть не в силах уже была выносить бодрости и стремлений духа, приступает к Иисусу искуситель и троекратно старается увлечь Его на путь греха - то похотью плоти, предлагая Ему для удовлетворения голода превратить камни в хлебы, - то похотью очес, предлагая броситься с крыла церковного, чтобы увериться, что Бог действительно сохранит Его от опасности, как хранил всех Своих праведников, - то гордостью житейскою, показывая Ему все царства мира и требуя себе поклонения за право обладания миром.
Но все три раза побеждённый Словом Божиим, искуситель отступает от Сына Божия, предполагая по времени вновь начать борьбу с Ним с большею дерзостью. И Ангелы приступили и служили Ему.
Рассказ об искушении Иисуса Христа в пустыне диаволом передаётся почти тождественно Евангелистами Матфеем и Лукою. Марк только упоминает об искушении, не передавая самого рассказа. При разсмотрении рассказа Евангелистов об искушении мы остановимся вниманием:
1) На предварительном приготовлении Иисуса Христа к этому искушению;
2) На образе явления искусителя и видах искушения;
3) На степенях искушения и отражения искушений;
4) На цели и значении искушения и
5) На дальнейших обстоятельствах, последовавших за искушением.
1) Иисус Христос удаляется в пустыню, и подобно древним великим анахоретам, Моисею, Илии, постится 40 дней и 40 ночей. Так как пост нужно понимать здесь как совершенное воздержание от пищи и пития, то представляется вопрос: возможен ли такой продолжительный пост? Наука доказывает, что здоровый человек не может оставаться без пищи и питья более 7 дней, а без пищи только, но при питье - более 9 дней. Но постоянные примеры постников - как древних, так и современных - показывают, что постепенное приучение организма к воздержанию может быть доведено до того, что он переносит и 40-дневный пост. И так рассказ Евангелий о 40-дневном посте Иисуса Христа даёт нам право предположить и прежние случаи такого же воздержания Его, хотя - может быть - не столь продолжительного.
Путешественникам и теперь показывают гору Искушения, известную под именем Каранталь, или Карантания, которая находится в пустыне Иерихонской, между Иерихоном и Иерусалимом, и возвышается на 1200-1500 футов над окружающей долиной - и с Восточной стороны почти отвесна.
2) В каком виде явился искуситель Иисусу Христу, Евангелисты не говорят но несомненно, что это был именно злой дух, а не искусительная мысль Самого Господа; это было внешнее, видимое и для плотских глаз явление, а не психическое действие, созерцаемое умом и ощущаемое только внутренним чувством. Иисус Христос, разсказавший Апостолам о ниспадении сатаны с Неба (Лк. 10:18), мог разсказывать им и о Своём искушении в пустыне. В подтверждение предлежательной действительности события, приводим подробности Евангельскаго разсказа: тогда приступил к Нему искусителъ - говорится о внешнем действии; тогда поят Его диавол и постави Его на криле церковнем (ί̉στησιν); тогда отошел от Него диавол, и Ангелы пришли и служили Ему.
Последнее, очевидно, нельзя понимать в смысле психическаго действия. - Впрочем, поставление на кровле или крыле церкви и перенесение на высокую гору могло быть совершено обыкновенным восхождением Иисуса Христа на сии возвышения вследствие требований сатаны, и потому не имело в себе ничего чудесного; но показание всех царств земных во мгновении ока могло быть совершено каким-нибудь чудесным, магическим образом (по Феофилакту - в призраке).
3) Три раза приступал искуситель к Иисусу Христу и все три раза был отражён. Когда Иисус Христос, после 40-дневного поста, показуя Своё Человеческое естество, как говорит Златоустый, взалкал, искуситель предложил Ему воспользоваться Своею чудотворною силою для превращения камней в хлебы и для насыщения Себя. Это искушение чисто чувственное.
Иисус Христос отражает его словом Божьим: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божьих (Втор. 8:3); то есть как в пустыне Иудеи питались не хлебом, а манною, которая по повелению Божию стала их пищею, так и Он теперь может питаться другими какими-нибудь веществами, не превращая камней в хлебы, чтобы легче и лучше насытить Своё чрево; и не о хлебе только, не о насыщении плоти Он может думать, а о насыщении глаголом Божьим, который питает главное в человеке - его душу.
В Раю змий начинал также своё искушение возбуждением желания вкусить от древа познания добра и зла. И виде жена яко добро древо в снедь (Быт. 3:6). Поражённый диавол снова приступает к Иисусу Христу и, поставив Его на кровле храма, предлагает Ему броситься вниз, напоминая о том, что Бог, обещавший сохранять надеющихся на Него ангелами Своими во всех путях, конечно, и Его, как Сына Своего, не оставить без их поддержки, так что Он не преткнёт о камень ноги Своея (Псал. 90:11,12). Иисус Христос отражает лжетолкование диавола словом же Божьим: не искусиши Господа Бога твоего (Втор. 6:16); то есть как Иудеи в пустыне, несмотря на явное водительство их Богом, по случаю недостатка воды в Рефидине (Исх. 17:1 и далее), искушали: аще есть в нас Господь или ни? (Стих 7-й), и подобным искушением навлекли на себя гнев Божий - вследствие чего Моисей, остерегая их, говорит: не искусиша Господа Бога твоего: так теперь диавол предлагает Иисусу Христу испытать, действительно ли Бог спасёт Его от преткновения во время падения.
Это искушение нравственное, или - как говорят отцы - душевное: борьба веры со знанием, посягательство на испытание разумом и опытом тайн Божественного Откровения и веры в него.
Иисус Христос, всегда преданный воле Божией и знавший, что Он охраняет и влас главы человека, указывает диаволу, что не должно искать случаев испытывать волю и обещания Божьи, но пользоваться для сохранения себя естественными средствами, оставаясь при полной уверенности, что там, где недостанет сих средств, явятся на помощь Божьи ангелы.
В Раю диавол предложил Еве испытать действие запрещённого древа познания, вопреки угрозе Божией: не смертью умрете, - говорил он жене. Ева поверила диаволу, что Бог запретил вкушение древа для того, чтоб они не ведали доброго и лукавого; ей показалось красно еже разумети, - и она пала. Наконец, когда Иисус Христос и во второй раз победил диавола, он возводит Его на высочайшую гору и, показав Ему царства вселенныя, обещает дать над ними власть, если Он поклонится ему. Безстыдная ложь сатаны, что он есть владыка царств земных, сопровождаемая наглым требованием поклонения ему, для получения от него власти над Землёю - вызывает у Сына Божия всесильное запрещение оставить Его и указание на Господа Бога, как
единственное лице, достойное поклонения и служения (Втор. 6:13). Это искушение - духовное. Оно напоминает нам искушение змия в Раю, когда он за вкушение древа обещал: будете яко бози - и угодно бе очима Евы видети. Это гордость житейская, желание славы и власти, как в прежних случаях похоть плоти и похоть очес.
Примечание. По Евангелисту Луке, второе искушение было третьим, а третье вторым. Чтобы объяснить такую перемену в порядке актов искушения, думают, что Матфей следовал порядку историческому, то есть тому, который он слышал из уст Самого Христа, и который высказывает более постепенности в дерзости нападения сатаны и решительности в отражении нападений, что и заключается повелением Иисуса Христа сатане отойти от Него. Лука же следовал здесь топографическому порядку, переходя с Иисусом Христом и искусителем из пустыни на лежащую там же гору, которую считают за Нево, или Аварим - и с горы в Иерусалим на крыло храма; или он следовал психическому порядку, восходя от легчайшаго искушения к более трудному: от желания чувственнаго к желанию славы и честей, и от них к сомнениям веры и разума.
Поражаемый словом Божиим из уст Спасителя, диавол сам переносит искушение на почву Слова Божия. Так, сначала, когда он приступает к искушению Иисуса, то делает Ему предложение прямо от себя:
А) Обнаружь данную Тебе сверхъестественную силу, сделай чудо, покажи, что Ты Сын Божий, и все уверуют в тебя. И далее,
б) Когда это искушение было отражено, диавол предлагает Иисусу объявить Себя Царём, Тем и Таким, Какого ждали Иудеи - Царём всего мира. «Ты пришёл для спасения и возвышения Израиля. Рим, мировое царство, владеет теперь Иудеями; но стоит Только Такому Человеку, как Ты, стать во главе этого народа - и Ты будешь владеть всеми царствами. Иерусалим станет вместо Рима, Палестина - мировым государством. Ты не хочешь для Себя сделать чуда и утолить Свой голод чудесным хлебом; удовлетвори же стремление Твоего народа, согласись сделать самый ничтожный акт унижения, поклонись мне, и Ты сделаешь Свой народ, во главе с Тобою, владыкою всего мира». - Наконец,
в) В третьем искушении, если держаться порядка указанного Евангелистом Лукою, диавол склоняет Иисуса потребовать знамения с Неба, в подтверждение Своего мессианского значения. «Если ты действительно Сын Божий, требуй от Своего Отца, чтобы Он окружил Тебя легионами ангелов, которые и хлебы приносили бы Тебе, и в борьбе с препятствиями помогали бы Тебе, и хранили бы Тебя во всех путях Твоих. Сделай опыт - Ты так веришь Богу, так твёрдо знаешь Слово Божие; но в этом же слове сказано, что Бог повелит ангелам Своим не допустить, чтобы и нога Твоя преткнулась о камень. Бросайся с крыла церковнаго - и Ты не погибнешь. Здесь столько народа; он увидит Твой прыжок и полёт с церковнаго крыла и уверует в Тебя как в действительнаго Мессию и Сына Божия». - Но и это искушение было отражено Иисусом Христом.
Все три искушения были направлены против Иисуса, как против Мессии. И во все время земной жизни Его диавол и сам, и через Иудеев и даже через учеников, старался действовать на Него такими искушениями.
4) О цели, с которою сатана нападал на Иисуса Христа и с которою Сын Божий подвергал Себя искушению, а равно и о значении сего факта в ряду других событий жизни Искупителя, Евангелисты ничего не говорят. Но рассказывая этот факт очень подробно, они дают нам разуметь, что в этом искушении Иисуса Христа змий древний явил свою исконную вражду против Семени жены и начал ту борьбу, которая должна была окончиться поражением его во главу (Быт. 3:15). И в самом деле, искушение Иисуса Христа в пустыне при начале общественного служения Его стоит в тесной связи с духовным подвигом Его в Гефсимании. Это два акта одной и той же борьбы Искупителя с врагом Рода Человеческаго: здесь Он начинает то, что там окончил. Здесь после искушения сказано: и отыде от Него диавол до времене (Лк. 4:13); а там, прощаясь с учениками, Иисус Христос говорит: грядет князь мира сего и во Мне не иматъ ничесоже. (Ин. 14:30). И диавол пришёл и сделал последния усилия победить Галилейскаго Пророка, как он хотел победить Его в пустыне; но безуспешно.
Отцы Церкви (Игнатий Богоносец, Василий Великий, Иоанн Златоустый и другие) утверждают, что Тайна Воплощения Сына Божия от Пресвятыя Девы была сокрыта от духа тьмы для того, чтобы он не уклонился от совершенной борьбы, и что диавол не знал наверное, что Иисус Христос есть Сын Божий, его будущий победитель; но поражаемый Его необыкновенным образом жизни и чудесными событиями, окружавшими Его рождение, хотел ныне увериться, действительно ли Он Сын Божий, Которого ему надлежит опасаться. Или, как говорит Златоустый: «припоминая сказанное об Иисусе (свидетельство Иоанна Предтечи и глас Бога Отца на Иордане), диавол не может подумать, чтобы это был простой человек; с другой стороны, видя Его алчущим, не может поверить, чтобы это был Сын Божий» (Беседа 13:2). Почему и приступая к Иисусу Христу, не говорит Ему: если алчешь, рцы да камение сии хлебы будут - а: аще Сын еси Божий; и во второй раз не говорит: если Ты надеешься на Бога, то бросься вниз, - а опять: если Ты еси Сын Божий.
Но Иисус Христос и на сей раз сокрыл от его взоров Своё Божество. Таким образом, подвергая Себя искушению, Иисус Христос имел целью нанести врагу Человечества первый удар во главу и положить начало Своей и нашей победе над диаволом.
Иисус Христос показал нам пример борьбы со врагом. И Апостол Павел видит в этом залог твёрдой надежды нашей на Иисуса, вечного Архиерея, Который может спострадать немощем нашим, быв искушен по всяческим по подобию (нам), разве греха (Евр. 4:15). В ряду других актов искупительной жизни Богочеловека, это было испытание Его Человеческих сил и приготовление на более решительную и важную борьбу, что замечает и Евангелист Лука, когда говорит, что сатана отошёл от Него до времени; это, с другой стороны, был акт глубочайшего смирения Сына Божия, допустившего сатане искушать Его ради спасения человека.
Искушение происходило в пустыне, то есть в таком месте, которое очень приличествовало самому нравственному состоянию человечества. Тут именно лучше всего было видеть гибельные последствия греха, опустошившего человечество, а с ним и природу, над которой он поставлен царём.
Знаменательна также противположность в жизни первого и второго Адама. Адам живёт в прекрасно устроенном и совершенном Раю и, не выдержав борьбы, изгоняется из Рая сладости на Землю, проклятую за грех человека и произращающую терние и волчцы.
Иисус Христос начинает Свою борьбу в пустыне, где наиболее видны следы проклятия Божия за грех Адама и, победив врага, возвращает человеку Рай. Там, в Раю, у Адама были все деревья годные в пищу - и древо жизни; человек не устоял от предложения искусителя вкусить запрещённый плод. Здесь у Христа нет ничего для вкушения, кроме камней, но и тех Христос не хочет превращать в хлебы для утоления голода, и заставляет побеждённаго диавола отойти от Себя.
5) В искушении Спасителя можно видеть образ искушения, постигающих душу верных, и указание на то, как человек может и должен побеждать своего исконного врага.
Начинаясь в чувственности и опираясь на естественные потребности тела, искушение переходит к стремлениям духовным, хочет овладеть самою верою и прикрывается преданностью воле Божией. Наконец, с диавольскою гордостью и дерзостью стремится овладеть всем человеком, прельщая властию над земными благами. Но как Христос победил диавола Словом Божиим и отогнал его от Себя - так и верные должны искать себе помощи для борьбы с искушениями в Слове Божием и смело и решительно отгонять от себя искусительную мысль, пытающуюся овладеть душою человека.
6) Иисус Христос отгоняет диавола словами: иди от Мене, сатано, - и таким образом разоблачает его вид под которым он - вероятно - скрывал себя - и тем самым Иисус Христос показывает диаволу, что козни его не неведомы Ему.
7) Вслед за удалением сатаны ангелы приступили и служили Иисусу Христу. Это было - конечно - вознаграждение за причинённое диаволом оскорбление Божества; это было выражение той радости, которая бывает у Ангелов на Небесах всегда, когда они видят или раскаяние грешника, или торжество праведника над диаволом (=Лк. 15:10). Служение ангелов Сыну Божию в этот раз выказалось, может быть, как в доставлении необходимой пищи, так и в поклонении Ему по человечеству, как победителю диавола.
Примечание 1. Евангелист Лука говорит, что Иисус Христос был искушаем сатаною в течении 40 дней Своего пребывания в пустыне; то же можно заключать и из сказания Евангелиста Марка (1:13). Когда же Он взалкал, тогда сатана Ему стал делать те предложения, которыя и у Матфея и у Луки представляются, как различныя степени искушения. Поэтому можно представлять, что в течении 40 дней диавол искушал Иисуса Христа не явно, а тайно, посредством разных предметов и тайных внушений; после же 40 дней приступил к Нему открыто и решительно - и это последнее искушение описывают Евангелисты.
Примечание 2. Готовясь к великому подвигу борьбы с диаволом, Иисус пребывает в пустыне в молитве и посте: потому что, как Он сам говорил: сей род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом (Μф. 17:21). Хотя Евангелисты и не упоминают о том, что Иисус, находясь в пустыне молился; но молитва была таким обыкновенным действием Иисуса, что трудно и представить себе, чтобы он в продолжении всего времени пребывания в пустыне оставался без молитвы, без общения со Своим Отцом Небесным, к Которому Он постоянно обращался во всех важнейших случаях Своего служения: при Крещении и Преображении, перед избранием Апостолов и Воскрешением Лазаря, и во всякое другое время - особенно когда находился в уединении. Если же сопоставить пустынный подвиг Иисуса с Его Гефсиманским подвигом, то не только нужно предположить, но и положительно утверждать, что все 40 дней Своего пребывания в пустыне - то есть начало Своей борьбы с врагом Рода Человеческаго - Он сопровождал такою же молитвою к Богу Отцу с воплем крепким, как и конец борьбы с диаволом - в Гефсимании.
Но о чём молится Богочеловек Богу Отцу в пустыне: о том ли, чтобы Он укрепил Его в предлежащей борьбе; или об успехе проповеди среди Богоизбранного народа, на которую Он готовился выступить - о пощаде ли жестоковыйного и неразумного народа Израильского, ослепление и ожесточение которого Он предвидел, или о собрании всех народов в одно стадо, в одно Царство Божие - это не открыто нам; но без сомнения, все эти желания Сына Человеческого были предметом Его пламенной и продолжительной молитвы в пустыне.
Необходимость поста для духовной борьбы открывается из того, что во время его (поста) все телесные потребности как бы засыпают, заботы о приискании пищи, об удовлетворении голода и жажды устраняются от внимания; душа человека освобождается от власти и тяготы тела, окрыляется, устремляется исключительно в мир духовный, делается бодрее, сильнее, мужественнее.
Во время Своего Гефсиманского подвига Иисус убеждал учеников: бдите и молитеся, да не внидите в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна (Мф. 26:41). Чтобы достигнуть этой бодрости духовной, чтобы быть готовым встретить всякую опасность, всякую напасть, всякое искушение: для этого-то и нужно поститься, нужно усыпить потребности тела и не давать им овладеть вниманием и силами души. Это требование Иисус прежде всего и приложил к Самому Себе, бодрствуя и молясь, постясь и подавляя все телесныя потребности. - Правда, плоть Иисуса была чужда греховных вожделений, свободна от порочных наклонностей; но и Его плоть была немощна - и у Него были естественныя потребности, которыя Он должен был удовлетворять. Ведь и первые люди были невинны и непорочны, и однако же прельстились и красотою и вкусом плодов запрещённаго древа и через невоздержание свое погибли.
Примечание 3. В рассказе о 40-дневном пребывании Иисуса в пустыне Евангелист Марк упоминает, что Он был там со зверями (1:13). С какою целию сделано это упоминание, трудно объяснить. Очень может быть, Евангелист хотел указать, что местность, в которой пребывал Иисус 40 дней, была так безплодна и пустынна, так удалена от жилищ человеческих, что в ней могли жить одни звери - что кроме камней в ней нельзя было найти и тех немногих пищевых продуктов, какими питался Иоанн пустынник - не было ни акрид, ни мёда диких пчёл.
Но с гораздо большею вероятностью можем предположить, что присутствием зверей в пустыне диавол хотел устрашить появившегося в пустыне подвижника, хотел отвлечь Его от молитвы и, так сказать, выжить Его из пустыни.
Тот, кто в Раю для победы над человеком избрал себе в орудие хитрейшего из всех зверей земных - змея - тот и для победы над вторым Адамом мог избрать сначала диких пустынных зверей и действовать через них на Иисуса. Когда же его попытки не удались, тогда он лично приступает к Иисусу для искушения.
Некоторые, впрочем, предполагают, что появление зверей к Иисусу указывало на возстановление в лице Иисуса, как второго Адама, прежней власти человека над животными, потерянной первым Адамом в Раю вследствии грехопадения. Но тогда такое появление зверей перед Богочеловеком представлялось бы безцельным: потому что звери не могли служить Иисусу ни для доставления Ему пищи, ни для чего-либо другого, как служили ангелы. Притом же нахождение Иисуса среди зверей - нападали ли они на Него, по внушению диавола или просто окружали Его, как обитатели пустыни - в том и другом случае, и безвредное удаление Иисуса из пустыни - показывало в Нём присутствие той высшей силы и власти над животными, какая была и у перваго Адама до его падения.
Я хотел бы обратиться к вопросу об искушении Христа в пустыне. Если мы намерены жить ответственно, если собираемся занимать в жизни определённую позицию, мы неизбежно встретим испытания. Испытанию подвергнется наша решимость, наше поведение, наше отношение к результатам того, как мы поступаем.
Во-первых, о намерениях. Очень важно, если вы хотите поступать по правде, иметь также правые намерения, не “вообще” - это-то просто, - а совершенно конкретно и сознательно. Что бы мы ни делали, очень существенно, чтобы всё делалось чистым сердцем, чистым умом, воля наша должна быть прямая, смиренная, благоговейная, руки должны быть чистые. Речь не идёт о дурных поступках. С дурными поступками всё ясно: когда мы подпадаем искушению и поддаёмся ему, мы отдаём себе отчёт, что случилось. Но так часто мы делаем добро или по крайней мере совершаем поступки, которые кажутся добрыми в наших собственных глазах и в глазах других людей, и тем не менее, если мы исследуем своё сердце, мы увидим, что наши намерения вовсе не были такими добрыми, как кажется, что к ним примешивались другие мотивы, которые совершенно испортили и разрушили видимое добро.
Во-вторых, в том, как мы что-то исполняем, очень часто присутствует примесь тщеславия. И кроме того, очень важным мне кажется то чрезмерное внимание, какое мы уделяем результатам своих действий. Мы должны понимать, что если мы ходим верою (2 Кор 5:7), то должны ходить слепо. Нам достаточно знать одно: что в данный момент Бог меня призывает, требует от меня, указывает, просит посредством моей совести - сделать то или другое. Нужно очень тщательно исследовать своё сердце, чтобы достичь такого рода восприимчивости. Но когда мы пришли к определённому выводу, нам достаточно поступить правильно, не задаваясь вопросом, каков будет плод. Думаю, нет нужды подчёркивать, что когда мы исследуем своё сердце, рассматриваем свои намерения, когда задаёмся вопросом: собираемся ли мы сделать что-то ради имени Божия или для пользы другим, или по себялюбию, - следует очень тщательно продумать, как наше решение отразится на нашем ближнем. Очень часто, когда на нашем духовном пути нас манит возможность достичь святости быстро и эффектно, расплачиваться за такую нашу попытку приходится нашим родным, близким, нашим друзьям, и они гораздо быстрее, чем мы, обнаруживают, что плата высока, а результат - ничтожный. Мне кажется, очень важно нам понять, что когда совесть наша подсказывает нам определённый путь, нелишне в каком-то смысле взвесить все эти обстоятельства; но раз взвесив их, мы должны быть готовы предоставить Богу дальнейшую заботу о последствиях. Только таким образом можем мы поступать правильно: решимость и верность существенны, но не менее существенны сострадание и внимательная забота о других людях и уважение к Богу.
В процессе делания мы встретимся с тремя искушениями, которые напали на Христа в пустыне. Воплощение было делом Божиим, но в крещении Христа, в момент, когда Он пришёл погрузиться в иорданские воды, отяжелевшие грехом всех людей, в этот момент Он Сам в Своём человечестве согласился с односторонним действием Божиим и свободной волей принял на Себя все последствия собственного Божественного действия. И Он уводится в пустыню как Человек, Который согласился на всецелое, совершенное послушание воле Отца, принял Святого Духа, и остаётся там Один, в пустынном, враждебном пространстве, лицом к лицу со всем, что только может происходить в душе человека.
Как вы помните, первое искушение находит после сорока дней поста. Христос проголодался, и искуситель говорит Ему: если Ты Сын Божий, повели этим камням стать хлебами… Это двойное искушение: искушение силой и искушение использовать силу в собственную пользу. В других случаях Христос умножал хлебы для большого скопления людей, но это было сделано из сострадания и любви, цель была не в Нём Самом, а в тех людях, на чью нужду Он отозвался. Но в данном случае Ему предлагалось использовать силу, полученную от Бога, для удовлетворения собственной нужды, и Он отказался это сделать. Искушение подкралось к Нему коварно: если Ты Сын Божий… Разве не естественно было для Него доказать искусителю, врагу: да, Я Сын Божий, настал конец твоему, сатана, царству… Но на протяжении всей Его жизни бесы исповедуют, что Он - Христос, и Он запрещает им провозглашать эту истину, потому что люди должны признать Его сердцем, а не быть убеждёнными через признание бесов в своём поражении. В каком-то смысле можно сказать, что Христос, Бог во Христе явился в истории бессильным. В Воплощении Бог становится уязвимым, беспомощным, совершенно беззащитным, как будто побеждённым, презренным в глазах тех, кто верит только в силу. И вот Он стоит, наделённый всей принадлежащей Ему Божественной силой, и отказывается использовать её, потому что во Христе сила отвергается, выбор делается в пользу авторитета.
Разница между силой и авторитетом вот в чём: сила - это способность принудить других; авторитет - способность убедить. Сила принуждает, авторитет убеждает; тут не просто искусственная разница в словах. Когда Апостолы на пути в Еммаус слушали Христа, то, вспоминая затем встречу с Ним, они говорили: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил с нами на пути? (см. Лк 24:32). Слова Христовы - истина, дух, подлинная жизнь, они доходят до человеческого сердца и пробуждают в нём ответ, Аминь . И если этот Аминь совершенный, начинается новая жизнь: Аминь означает наше согласие с Богом, означает, что образ Божий в нас жив и всё, исходящее от Бога, находит в нас отклик. И Христос стоял, отвергая силу, готовый принять поражение, если авторитет Его слов не будет убедительным, отказывался употребить силу несмотря на то, что нужда была велика.
Это первая ситуация, в которой мы оказываемся. Искуситель не спрашивает нас о том, не сыны ли мы Божии, но нам ставится более общий и тонкий вопрос: но разве ты не таков ? - предоставляя нашему тщеславию вообразить всё, что нам угодно. Ведь это ты ! Неужели ты допустишь, чтобы тобой пренебрегали? Разве ты не воспротивишься, не проявишь свою силу, свою власть, неужели ты допустишь, чтобы тебя поносили? Ведь ты силён в Боге! Всё это в конечном итоге говорится нам с целью облегчить наше положение, с целью обратить камни в хлебы. Вот первое искушение: принять вызов дьявола, утвердить себя, употребив для того силу, и сделать всё это только ради себя самого, ради своей выгоды.
И затем второе искушение. Христос вознесён на вершину храма, и Ему говорится: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ведь Тебя поддержат ангелы Божии и Ты не преткнёшься о камни… Если Ты Сын Божий, докажи это! Кто бы Ты ни был, прояви Себя перед глазами тех, кто отвергает Тебя. Проявись отважным поступком. А если не дерзаешь, Ты что же, не уверен в Боге? - И мы должны научиться отвечать, подобно Христу, что мы не призваны испытывать Бога, мы не призваны утверждать себя, не наше дело - принуждать Бога совершать ради нас то, что не входит в нормальный ход вещей.
И третье искушение: я дам Тебе власть над всеми царствами земли, которая предана мне (в тексте стоит именно слово “предана”: да, человек предал в руки сатаны все царства земные)… Сатана предлагает Христу Господу власть над всем, над всеми царствами, если Христос признает его, сатаны, власть, поклонится ему. И Христос отвечает: сказано - Господу Богу твоему поклоняйся и Ему единому служи… Это опять-таки искушение - утвердить себя, проявить себя. И так часто мы задаёмся вопросом: не достигнем ли мы лучшего результата, поступив неправо, чем если будем следовать неразумными, безнадёжными путями Евангелия? Неразумными в глазах, во-первых, человеческой мудрости, неразумными, потому что если смотреть на непосредственный результат, то результата-то и не видно или видна полная неудача. Да, это так. В детстве я читал рассказ о девочке, которой хотелось делать добро, исцелять, помогать. Ей явился дьявол и сказал: я дам тебе силу облегчать всякую тяготу, исцелять всякую болезнь, помогать в любой нужде, снимать всякую печаль при одном условии: ты будешь принадлежать мне…
С этим вопросом в том или ином виде в меньшем масштабе мы сталкиваемся постоянно. Перед нами стоит благая цель; нельзя ли достичь её более коротким путём? Не таким долгим путём, какой предлагает нам Христос… Что-то будет достигнуто, если вместо терпения прибегнуть к насилию, если вместо смирения использовать властность, если мы не дадим другому человеку свободу, а подчиним его. Да, результат будет достигнут, вот он, налицо; но в конечном итоге разрушено что-то более существенное. Возьмите, например, такую фразу, как заповедь Христову: когда нас ударили по щеке, подставить вторую. С точки зрения непосредственного результата нельзя сказать, будто мы чего-то достигли. Во-первых, мы так не поступаем, но если и поступим, то будем ожидать, что обидчик, увидев наше великодушие, нашу послушность Евангелию, обратится, падёт ниц перед нами. И мы совершенно искренне ранены и оскорблены, если нас ударят по второй щеке. Когда ничего доброго как будто не происходит с другим человеком и ситуация, в которой мы находимся, никак не меняется - что же происходит? Думаю, тут стоит вспомнить слова апостола Павла из Послания к Ефесянам (6:12), что наша брань не к плоти и крови, но к духам злобы.
Если мы отвечаем на ненависть - ненавистью, на отвержение - отвержением, если в ответ на отрицание нас другим человеком отрицаем его, мы вступаем на разрушительные пути дьявола. Если мы отвергаем ненависть, если мы отказываемся от гордого самоутверждения, если выбираем любовь и смирение, человек, с которым мы находимся, может быть, и не заметит этого, но тёмные силы терпят поражение, и поражены они не только нами и в нас, но поражены и в отношении другого человека, которого держат в своей власти.
В начале я сказал, что мы не должны задаваться вопросом, каков был или будет результат. В подобной ситуации это особенно верно. Подлинный результат не виден; подлинный результат видит Бог и те, кому Бог откроет его. Это означает, что мы не можем согласиться с тёмными силами, это означает, что мы не можем примириться с силами зла, меньше всего - во имя добра или ради благой цели. Мы должны отвергнуть всякое согласие с врагом и должны знать, что если мы так поступим, он не даст нам покоя. Он никогда не простит нас и не оставит нас.
Эти три искушения силой: утверди себя, оправдай себя, воспользуйся своей силой, прояви себя в собственных интересах. Воспользуйся своими возможностями, чтобы подчинить других. Воспользуйся своими возможностями ради доброй цели - это последнее искушение столь драматично развёртывается в книге Откровения на примере антихриста: он принимает именно это искушение.
Но этими тремя искушениями силой не исчерпываются искушения Христа. В Евангелии от Луки нам говорится, что сатана отступил от Него до времени (ср. Лк 4:13). До какого это “времени”? Мне кажется, к наступлению этого времени нам даётся ключ, ключевое слово: те же слова, которыми Христос ответил сатане при искушении в пустыне, позже обращены к Петру на пути в Кесарию, когда Христос спрашивает учеников, за кого Его принимают люди, и получает различные ответы. Пётр говорит: Ты Христос, Сын Бога Живого. А через минуту, когда Христос начинает говорить о грядущем Своём страдании и смерти, Пётр отзывает Его в сторону и возражает: не попусти этому случиться с Тобой. Если Ты - Тот, Кто Ты есть, не попусти этого, воспользуйся Своей силой, чтобы избежать того, о чём Ты говоришь, избежать Креста, избежать смерти, пусть всё грядущее окончится, увенчается славой победы… И Христос обращается к нему и говорит: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (см. Мк 8:27–33).
Здесь мы видим искушение другого рода, искушение слабостью. Христос идёт к видимому поражению Креста. Он приближается к ещё большему ужасу, к Своей оставленности и схождению в преисподнюю. Он идёт навстречу невозможной, чудовищной смерти, и искуситель, используя как орудие недальновидную любовь, непонятливую любовь Петра, предлагает избежать этого. Пётр не понимает, что если Христос воспользуется для этого Своей силой и возможностями, Он уже не Спаситель, Он предаст самое Своё существо, самую Свою сущность. И это искушение также находит на нас даже чаще, чем искушение силой, - искушение поддаться безнадёжности, уверенности в поражении, искушение отказаться от последнего усилия, которым бы всё завершилось.
В юности я прочёл девиз Вильгельма Оранского (не того, который завоевал Британию, а освободителя Нидерландов) и нашёл, что это самые великие слова, какие я слышал в истории; вот они: “Нет нужды надеяться, предпринимая что-то; нет нужды быть успешным, чтобы стоять на своём”. Этот девиз можно противопоставить искушению слабостью, боязнью поражения, обманному впечатлению, будто видимая неудача всегда означает реальное поражение. Говоря по-человечески, Христос на кресте потерпел поражение, злые люди взяли верх. Они поймали в свою ловушку Того, Который казался неуловимым. Он был в безвыходном положении. Он умирал; Он умер. Победа принадлежала им; когда это произошло, даже Апостолы не видели Христовой победы, они в страхе укрылись в доме Иоанна Марка. И тем не менее мы воспеваем Воскресение на фоне смерти, мы поём: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот жизнь даровав . Божественная победа заключалась в поражении, в том, что представлялось поражением в глазах Его врагов, даже Его друзей.
Если мы живём ответственно, мы непременно встретимся с этой проблемой: искушение силой - “я могу это сделать”, искушение поражением - “ничего не получится”. В обоих случаях ответ один: послушание и вера. Вера как доверие Богу; послушание как слепое и вседушное предание себя воле Божией. Но чтобы это было действенно, чтобы достичь такой самоотдачи, наши поступки должны основываться не просто на том, что мы знаем Евангельские заповеди и советы. Наши поступки должны основываться на постоянном внутреннем безмолвии, открытом Богу, чтобы мы были способны слышать, способны видеть. Вспомните, что сказал Христос: как слышу, так и сужу, и потому суд Мой истинен есть (см. Ин 5:30). Своим бытиём и Своим словом Он провозглашает то, что таинственно содержит Божественное безмолвие. Он говорит: Отец Мой доселе делает. Он показывает Мне, что творит Сам, и Я творю (ср. Ин 5:17-20). Разница между христианским действованием и лучшими действиями самых успешных должна быть та, что через молитвенную, послушливую открытость и созерцание, через вслушивание и вглядывание в таинственные пути Божии действие христианина на каждом шагу было бы действием Самого Бога. Это имел в виду старец Силуан, когда писал, что святые говорят Духом Святым. Таковы были слова и поступки многих святых.
На что же надеяться нам? Наша надежда - в нашей вере. Апостол Павел передаёт слова, сказанные ему Христом: довольно тебе благодати Моей; ибо сила Моя совершается в немощи (см. 2 Кор 12:9). И Павел продолжает: и потому буду хвалиться немощью моей. И в другом месте, признавая свою слабость, он добавляет: и однако все могу в укрепляющем меня Господе Иисусе Христе (см. Флп 4:13). Слова надежды, слова уверенности, но и обязывающие нас всех, потому что мы Христовы, занимать ответственную позицию и прожить ответственно, - не только на словах, не только в молитве, не только в мелочах нашей повседневности, но и на уровне Божественного замысла, в котором нет ничего слишком мелкого для Бога и ничего слишком великого для человека.
Перевод с английского Е. Майданович
Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий)
Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал (Мф. 4, 1 - 11).
«Тогда» - когда это?
Непосредственно после крещения во Иордане. Не Сам пошел, а был возведен Духом Святым.
Что это значит: почему не Сам пошел, почему возведен был Духом Святым?
Это значит, что Он был истинным человеком и в то же время Истинным Богам, что все человеческое, кроме греха, не было чуждо Ему. Он был подвержен и всем слабостям человеческим. Он боялся и трепетал при мысли о Своем страшном конце - о распятии Своем.
В саду Гефсиманском пред крестом Его Он молился Богу до кровавого пота: Он просил, нельзя ли, чтобы миновала Его эта страшная чаша страданий.
Он боялся страданий, как естественно бояться всякому живому существу, всякому истинному человеку.
Мысль о страданиях, мысль о Его страшном конце не покидала Его, и не раз, а несколько раз Он говорил об этом ученикам Своим.
Говорил с болью сердца - говорил о том, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки фарисеев и книжников, что оплюют Его, будут бить Его и распнут Его (Мрк. 10, 33).
Эти страшные мысли всегда были у Господа Иисуса Христа именно потому, что Он был не только Богом, ко и человеком.
И вся история искушения Его от диавола в пустыне, о которой будет речь моя, есть яркое свидетельство того, что Он был подлинным человеком - Истинным Богом и человеком.
История Его искушения в пустыне опровергает ересь монофизитов Евтихия и Диоскора, которые учили о том, что в Господе Иисусе Христе естество человеческое было поглощено естеством Божественным.
Но естество человеческое в Его Святейшем Лице соединялось неразрывно и неслиянно с естеством подлинно Божественным. В нем были и все чувства человеческие, и воля человеческая. У него были и страдания. человеческие.
И вот Этот Истинный Бог был возведен Духом Святым в пустыню; не Сам пошел, а был возведен Духом Святым.
Что это значит: почему надо было, чтобы Дух Святый повел Его в пустыню на искушение от диавола?
Опять потому, что Он был истинным человеком, опять потому, что трудно было Ему, как человеку, решиться на этот трудный подвиг, подвиг сорокадневного поста, на жизнь в дикой пустыне со зверями, со львами, гиенами, волками. Трудно было Ему решиться на тяжкое искушение, ибо знал Он, что предстоит оно.
Бог Отец и Бог Дух Святой никогда не отступали от Него во время земной жизни Его. Они поддерживали, укрепляли Его в тяжком борении Его. Они помогали Иисусу, и вот именно потому, что нуждался Он в Божественном подкреплении, нуждался в помощи Отца и Святаго Духа, был Он Духом Святым возведен в пустыню и был там со зверями, и не ел, и не пил сорок дней и сорок ночей.
Чем же был Он занят в пустыне?
Зачем нужно было столь долгое пребывание Его в этих тяжелых условиях?
Он готовился к Своему божественному подвигу, к подвигу искупления рода человеческого от власти диавола Кровью Своею. Тело Свое отдавал Он на мучение, на терзание, на умерщвление. Он готовился глубокой, непрестанной молитвой, беседой с Богом Отцом, с Богом Духом Святым.
Ему нужно было уединение, полное отсутствие общения с людьми для того, чтобы всецело уйти в общение с Богом. Ему надо было этим общением укрепить Свою человеческую волю, принять от Бога Отца, от Бога Духа Святаго их Божественную всесильную помощь.
Вот зачем Он был возведен Духом в пустыню, вот зачем постился, абсолютно постился сорок дней и сорок ночей.
А пост для такого подвига необходим. Только в посте и молитве мог Он получить те величайшие силы, которые укрепили Его на подвиг спасения рода человеческого.
Итак, сидел Он, и спал Он на голых камнях. Вокруг Него бродили львы и гиены, а Он молился и не прекращал беседы Своей с Богом.
«И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».
Искуситель, древний змий, сатана, приступил к Нему только тогда, когда уже сорок дней Он постился.
Почему раньше не приступил он?
Потому что он знал то, что знают и люди, постившиеся полным постом в течение долгого времени: он знал, что к концу поста двухнедельного, трехнедельного, тем паче месячного ослабляется не только тело человека постящегося, ослабляется и воля его; он начинает жалеть себя, слезы льются из глаз его, слезы слабости, слезы саможаления; трепещет душа его, опасаясь смерти от голода. И воля его расслабляется до такой степени, что начинает он помышлять о прекращении поста, о прекращении подвига своего, об отказе от него.
«Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами».
Начал искушать сатана. Как посмел он искушать Самого Господа Иисуса Христа, подлинного и истинного Сына Божия, Второе Лицо Святой Троицы!?
А он, диавол, знал ли это?
Надо думать, что не знал, и прежде всего потому, что если бы знал, то не посмел бы искушать, а в трепете ушел бы от Сына Божия, от Истинного Бога.
Он не знал.
Так думал и великий святитель Божий - Иоанн Златоуст.
Как же объяснить его незнание?
Почему он не знал? Ведь только что слышал он голос Божий в день Богоявления на Иордане:
«Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Нем же благоволих».
Он это слышал, но понял ли так, как надо понять: понял ли имя Сына Божия так, как понимаем мы теперь?
Нет, не понял: он считал Его только великим пророком, близким к Богу, близким до подлинного сыновства Богу.
Весь народ, избранный Богом, народ Израильский знал только Единого Бога - Ягве - Иегову. Он никогда не помышлял о троичности Бога в Лицах.
Тайну Св. Троицы узнал род христианский только тогда, когда Сам Господь Иисус Христос открыл ее роду человеческому.
А знали ли Ангелы Божии; знали ли Престолы, и Власти, и Силы, Херувимы и Серафимы, Архангелы и Ангелы, знали ли они тайну о троичности Бога, об искуплении рода человеческого Господом Иисусом Христом?
Нет, они тоже не знали.
Св. апостол Павел говорит, что его послал Бог открыть предвечную тайну о спасении язычникам, «дабы ныне сделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем» (Еф. 3, 10-11). И Ангелы не знали тайны воплощения Бога Слова до тех пор, пока тайна эта не исполнилась, а исполнилась она в роде человеческом, в Церкви Христовой.
Только чрез Церковь узнали и Престолы, и Власти, и Начальства, и Силы, и Архангелы, и Ангелы эту тайну - тайну искупления рода человеческого Господом Иисусом Христом.
Можно думать, что даже тайна троичности Бога в Лицах стала известной небесным силам в полной мере только тогда, когда Господь Иисус Христос открыл ее людям, и когда явлена была она на Иордане в день Крещения Господа Иисуса Гласом Бога Отца с небес и сошествием Святаго Духа в виде голубя на Крещаемого.
А если так, то неведомо было это и диаволу, и глас Божий: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный» он не понял в его истинном и глубочайшем смысле.
Он мог подумать, что Иисус только величайший избранник Божий, сын Божий лишь в нравственном смысле.
Именно потому два первые искушения диавол начал словами: «Если Ты Сын Божий».
Зачем это уверение?
Неужели Самому Иисусу надо было удостоверяться в том, что Он Сын Божий!?
Конечно, нет.
Это нужно было для диавола: он для себя спрашивал, спрашивал для разрешения своего недоумения, задавал коварный вопрос Господу Иисусу Христу: если Ты Сын Божий, то сотвори чудо, повели камням стать хлебами. Ведь Ты же погибаешь от голода; ведь Ты чудотворец, почему же не хочешь чудотворную силу Свою употребить на насыщение хлебом, в который превратишь камни.
Сатана знал, что искушение чрева, в особенности человека, голодавшего сорок дней и сорок ночей, весьма тяжело.
Он надеялся победить Христа этим искушением, но не победил, ибо сказал Господь ему в ответ:
«Написано в Писании: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих».
Ответ Божественной мудрости, ответ, который не мог бы дать простой человек.
Кто сказал бы, что можно жить без хлеба, жить словом Божиим?
А Христос сказал, а позже, по прошествии веков, многие отшельники подтвердили это своим опытом, ибо постились они всю жизнь, постились непредставляемо для нас: не ели шесть дней в неделю и только в день воскресный принимали немного хлеба и воды и жили по сто лет и более.
Что укрепляло их, что заменяло им пищу?
Слово Божие.
Слово Божие заменяло пищу и Господу Иисусу во время Его поста в пустыне.
Диавол посрамлен, но он не отступил.
«Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма и говорит: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Иисус сказал ему: «Написано также: не искушай Господа Бога твоего».
Искушение свое диавол начинает опять с тех же слов: «Если Ты Сын Божий.» Докажи мне, что Ты Сын Божий! Если Ты Сын Божий, то исполнятся на Тебе слова псалма 90-го, и Ангелы возьмут Тебя, и не разобьешься Ты, упавши с высоты кровли храма.
Какой смысл этого искушения?
Сатана хотел, чтобы Господь Иисус Христос свою чудотворную силу проявил не так, как должно, использовал бы для пустых чудес.
Подумайте, что было бы, если бы Господь послушался диавола и со. творил такое чудо, если бы взошел на кровлю Иерусалимского храма и бросился бы вниз. Падение Его было бы не простым падением, а тихим а плавным спусканием на землю, ибо поддержали бы Его Ангелы Божии.
Тогда изумленный таким чудом народ преклонился бы пред Ним, как пред величайшим Чудотворцем. Но Он не ищет веры и повиновения Себе путем принуждения, ищет только веры, любви к Себе, повиновения Себе свободного, от чистого сердца исходящего. Он не должен творить таких ложных чудес, какие будет творить антихрист, который соблазнит огромное множество людей.
Он будет творить иные чудеса, побуждением к которым всегда будет Его любовь к людям, Его милосердие, Его сострадание.
Он будет исцелять несчастных параличных, возвращать зрение слепым, даже воскрешать мертвых, чудесно насыщать пятью хлебами пять тысяч человек.
Он сотворит и поразительное чудо хождения по водам Генисаретского озера, но это чудо предназначалось только для учеников Его; при народе таких чудес Он не творил.
А чудеса пустые, чудеса ложные, чудеса, которых требовал от Него сатана, противные Богу, невозможны для Него, Истинного Бога, ибо ничто пустое, ничто ложное, неискреннее, не может быть делом Сына Божия. Потому ответил Христос сатане опять кротко и без гнева словами Св. Писания:
«Не искушай Господа Бога твоего!»
Сатана посрамлен, но приступает к третьему искушению; уже не говорит «если Ты Сын Божий», а действует иначе:
«Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое» (Лк. 4, 6-7).
Как смел сатана сказать, что все предано ему, если почти такие же слова сказал о Себе Сам Господь Иисус Христос: «Вся Мне предана суть Отцем Моим» (Лк. 10, 22).
И опять: «Дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли» (Мф. 28, 18).
Что же, лжет сатана? Нет, на этот раз не лжет, хотя он лжец и отец лжи. Не лжет потому, что говорит только о власти земной, о славе царств земных, которыми он действительно располагает. И Сам Христос называет его князем мира сего. Ведь даст же сатана антихристу всемирную власть и славу, дает власть и богатство тем, которые поклонились ему и прониклись гордостью и злобой, подобно ему. Им сатана всемерно помогает, и потому не лжет он, когда говорит, что власть и слава царств земных предана ему. Кем предана? Не Богом, конечно, а людьми, отвергшими власть Бога и поклонившимися сатане.
А Господь Иисус Христос говорит о совсем иной власти, преданно!? Ему Отцом Его, о всякой власти на небеси и на земли, о власти Божественной, о благодатной власти, о великих дарах Святаго Духа, которые получают от Него возлюбившие Его и последовавшие за Ним. И земной властью и славой в огромной мере награждал Он избранников Своих: Иосифа, сына патриарха Иакова, царя и пророка Давида и сына его Соломона; ибо дана Ему всякая власть на небе и на земле, и награждает Он не только духовными, но и земными безгрешными благами.
Сатана соблазнял Его властью и славой всех царств земных, славой, которую получит антихрист, чтобы отвлечь Его от пути страшных страданий, которыми должен был Он искупить весь род человеческий, но получил достойный Богочеловека ответ:
Отойди от Меня, сатана; написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему Единому служи».
И диавол, отступил. Но, как говорит Евангелист Лука, оставил Христа только до времени (Лк. 4, 13).
Как это до времени? Разве вы не знаете, сколько страданий, сколько искушений от злых книжников, первосвященников и фарисеев, наученных от диавола, потерпел Христос?
Сатана не оставлял Его, когда кровавыми слезами плакал Он, молясь в саду Гефсиманском, когда трепетала душа Его пред страданиями, предстоявшими Ему, - сатана не оставлял Его.
24 Марта 2018