Фашистские концлагеря «демократической» Финляндии. Финская оккупация и освобождение Петрозаводска: свидетельство очевидца
Вхождение Венгрии, Румынии, Болгарии из фашистской коалиции в «социалистический лагерь», попытка серьезного влияния на другие из них, например Италию, через имеющиеся мощные коммунистические организации, заставила советскую пропаганду сосредоточиться в основном на преступлениях фашистской Германии. Нет, никто не писал, что эти страны были против Гитлера, но роль их в Великой Отечественной войне всяческими способами затушевывалась. Теперь мало кто вспомнит, что только итальянцев на Восточном фронте было аж 235 000 человек. Не избежало своеобразного забвения участие и Финляндии в войне против СССР.
В 1944 году Маннергеймом, срочно и специально для этой цели назначенным президентом, был подписан мир с СССР. После этого Финляндия приняла участие в так называемой «Лапландской войне» против гитлеровцев на стороне союзников. После войны между СССР и Финляндией установились в целом неплохие партнерские отношения. Все это сделало тему о финском участии в оккупации территории Советского Союза неудобной. А ведь Финляндия вступила в войну против СССР с ее первого дня, 22 июня 1941 года. В этот день с немецких гидросамолетов в районе Беломорско – Балтийского канала было высажено 16 финских диверсантов. Именно финские войска обеспечивали блокаду Ленинграда с севера. 1 октября 1941 года финны заняли Петрозаводск. Однако темой данной статьи является не столько участие финских вооруженных сил в войне, сколько поведение финнов на оккупированных советских территориях. В годы войны финское правительство отказалось выдать немцам своих граждан – евреев, однако на лиц славянских национальностей, оказавшихся на оккупированных территориях, такая лояльность не распространялась. Финские историки Юссила, Хентиля и Невакиви так описывают период оккупации "Финны считали себя освободителями Восточной Карелии… Большинство из них (жителей), однако, относилось к финнам в основном так же, как всегда относятся к оккупантам. Часть русского населения Восточной Карелии (максимум 20 тысяч человек) была отправлена в концентрационные лагеря, в которых питание было особенно плохим". Вот так – «каких-то» 20 000 человек были отправлены в концлагеря с ужасающими условиями содержания. Комментарии, вроде бы, излишни. И всё же…Только в окрестностях Петрозаводска было семь концентрационных лагерей, всего семнадцать лагерей и спецтюрем, многим из их узников которых дождаться освобождения не довелось. Порядки в финских концентрационных лагерях мало чем отличались от немецких. Огромная скученность людей на ограниченной территории, отвратительная по качеству и недостаточная по объему пища, глумление и издевательство со стороны надзирателей, фактическое отсутствие медицинской помощи. Все это вело к широкому распространению болезней и истощению, а как следствие – массовой гибели заключенных. Финны не разделяли семьи. Просто огромные массы людей: стариков, взрослых, детей, в том числе грудных, сгонялись в очень малые, не приспособленные для жизни помещения, где, по замыслу руководства этих заведений, русским жить не стоило. Им там предстояло умереть. "Сделали перекличку. Волковы! Мой отец - на костылях, сестре Вале - 5 лет, мне - 8. Раечка у мамы на руках, ей один годик. Объявляют - нельзя выходить из лагеря, взрослые будут работать каждый день, продукты будут выдаваться раз в неделю. Каждая семья имеет право занять только одну комнату… В том доме нашлась комнатка: три на три метра на пять человек…Назавтра погнали мать на разгрузку дров… Из продуктов главный продукт, конечно, была мука. Но это была не мука! Это была молотая белая бумага с добавкой муки. Хлеба, коржа из неё нельзя испечь, хоть ты удавись, не получалось… Когда трава пошла, её тут же всю съедали, огороды были голые, чёрная земля. Первой съедали крапиву, затем клевер. От голода, от грязной травы началась дизентерия… Утром по лагерю едет телега-ящик, собирает умерших за ночь. Летом парней, которым исполнилось 15-16 лет, финны отправили на лесозаготовки. Вернулись к зиме - кожа да кости. Многие после померли от чахотки...» - свидетельствует, переживший ребенком этот ужас, Виктор Николаевич Волков. «Мама была беременной уже на последнем месяце и в деревне родила двойню, девочек. А через некоторое время нас разместили в домах барачного типа, которые были уже обнесены колючей проволокой. Нас было уже пятеро, и с нами из деревни приехали бабушка и дедушка. Поселили нас в комнате на 15 квадратных метрах, и было в ней пять семей. В общей сложности 21 человек. В условиях голода, холода, без медикаментов люди вымирали целыми семьями» - рассказывает Ленина Матвеева. Мне кажется, что приведенных свидетельств более чем достаточно для понимания того, что день своего освобождения из фашистского рабства все эти люди считают праздником большим, чем день рождения. В одной Карелии проживают, на данный момент, более трех тысяч лишенных детства малолетних узников фашистских, а именно фашистскими и были финские лагеря смерти, концлагерей. И какими бы хорошими не были у нас отношения с соседями, забывать об этом мы не имеем права.
Боевые действия в Карелии шли с 29 июня 1941 года по 19 сентября 1944 года. Они были не такими интенсивными, как на основных фронтах Великой Отечественной, но шли на огромной территории от Финского залива, Ладожского и Онежского озёр до Заполярья и потому унесли немало человеческих жизней: только за время оборонительных боёв в 1941 году советская сторона потеряла более 67 тысяч солдат и офицеров, финны и немцы примерно столько же вместе с ранеными и попавшими в плен.
Территории, оккупированные финской армией на юге КарелииВ советской, да и в немецкой историографии война в Карелии рассматривается как составная часть Великой Отечественной и Второй мировой, в Финляндии же распространена точка зрения, что это был отдельный конфликт, своего рода продолжение «зимней войны» 1939-1940 годов, потому даже и называется «война-продолжение». Именно в её годы, к слову, в 1942, а не в 1939 году и была написана и впервые исполнена знаменитая песня «Нет, Молотофф».
Причины начала этого «продолжения» войны вызывают ожесточённые споры. С одной стороны - советские бомбардировщики начали первыми бомбить финские корабли ещё 22 июня, с другой стороны - эти корабли в нарушение договора с СССР начали перевоз войск на Аландские острова, объявленные демилитаризованной зоной. Также на территории Финляндии ещё до 22 июня были размещены немецкие войска (главным образом в северных районах, нацеленные на атаку Мурманска). В правящих кругах Финляндии была популярна идея как минимум вернуть Выборг и другие территории, потерянные в ходе войны 1939-1940 годов, а как максимум - присоединить и всю Карелию с Кольским полуостровом. При этом территория Финляндии увеличивалась бы вдвое, а её восточная граница сокращалась в два раза и проходила преимущественно по водным рубежам (реки Нева, Свирь, Ладожское и Онежское озёра, Беломорканал).
После начавшегося 29 июня 1941 года наступления на советские позиции финские войска действительно вскоре вышли за пределы «старых» границ и вступили на территорию восточной, советской Карелии, которая никогда частью Финляндии не была. К началу октября финны захватили половину территории Карелии включая её столицу Петрозаводск, замкнули с севера кольцо блокады Ленинграда, но дальше неожиданно остановились и наступать вплоть до Белого моря не стали.
Минобороны Финляндии опубликовало военные фотографии периода с 1939 по 1945 годы. Гигантский архив вмещает фотографии, связанные с периодом Советско-Финской и Великой Отечественной войн, а также т.н. Лапландской войны, когда финнам пришлось воевать с немцами в Лапландии. По запросу Äänislinna + Petroskoi поисковая система сайта выдает несколько тысяч фотографий Петрозаводска. Каждую фотографию я посмотрел, многое сохранил для себя. Кое-что решил выложить в блог на всеобщее обозрение...
Наступление на Петрозаводск, из блога , 1941 год
Большая часть немногочисленной финской бронетехники была захвачена у Красной армии (в основном Т-26). Так на советских танках и захватывали советские города.
Из блога , 1941 годВо время отступления советскими военными были взорваны и уничтожены множество зданий и предприятий, мосты, дороги. Основное оборудование и имущество предприятий было вывезено в другие регионы страны. Всего Карело-Финскую АССР покинули более 300 000 жителей...
____________________________
На первое время финны просто разместились в палатках на территории парка культуры и отдыха в центре Петрозаводска...
Из блога , 1941 год
Стоит упомянуть о том, что финны сразу после вторжения разделили население Петрозаводска и Карелии на две категории: русские и все остальные. Русские задерживались и попадали в концлагеря, которых только в Петрозаводске было шесть штук. Все остальные: местные карелы, вепсы, эстонцы, финны могли проживать в своих привычных условиях. Обе группы обязаны были нести трудовую повинность, подчиняться новой власти и содействовать оккупантам...
Из блога , 1941 год
____________________________
Есть один очень известный кадр времён освобождения оккупированного финнами Петрозаводска. Вот он: дети-узники за колючей проволокой и табличка на столбе «Вход в лагерь и разговор через проволоку воспрещён под угрозой расстрела» (). Всегда находятся разоблачители, которые пишут о том, что фото постановочное, никаких колючих проволок и лагерей в Петрозаводске не было, и вообще жестокость оккупантов по отношению к местному населению сильно преувеличена...
Из блога , 1941 год
(В советские времена, по всей видимости - чтобы не портить отношения с Финляндией, этот кадр часто показывался в этом, усечённом сверху виде из-за чего у зрителя складывалось впечатление, что действие происходит на территории, оккупированной немцами. На самом деле в оригинале он выглядел так (), с чётко видной надписью по-фински, - прим.ред. )
____________________________
Чем же занимались финны в свободное время в новообразованном городе Яанислинна (в переводе «Онежская крепость» - так был переименован Петрозаводск , - прим.ред. ). Каким был парад в честь годовщины вторжения в город. И в каких условиях оказалось подавляющее большинство жителей Петрозаводска в годы оккупации.
Из блога , 1941 год
Несмотря на военное время, в городе вновь заработал театр, где периодически давали концерты, ставили спектакли, выступал хор.
Из блога , 1941 год
Качели в парке культуры и отдыха., 1941 год
За годы оккупации через финские лагеря прошло около 30 тысяч человек. Около трети из них погибло. В эту статистику не входят данные о лагерях военнопленных, первые из которых начали создавать ещё в июне 1941 года и режим в которых мало чем отличался от режима концентрационных лагерей.
В своём письме домой 17 апреля 1942 года известный финский политический деятель и депутат сейма Вяйне Войонмаа писал: «...из 20-тысячного русского населения Ээнислинна, гражданского населения 19 тысяч находятся в концлагерях и тысяча на свободе. Питание тех, кто пребывает в лагере, не очень-то похвалишь. В пищу идут лошадиные трупы двухдневной давности. Русские дети перерывают помойки в поисках пищевых отходов, выброшенных финскими солдатами. Что сказал бы Красный крест в Женеве, если бы знал о таком... »
Итак, подкрепившись классовой ненавистью, т.е. выслушав очередную порцию дерьма, выданную радиослушателям "Эха Москвы" "видной экономисткой" Юлией Латыниной, как назвал ее давеча другой видный экономист Ясин, я приступаю к давно обещанной моим френдам теме, материалы к которой все подбирал, но все было лень сесть и собрать их в более или менее пристойный вид. Теперь - собираю.
После сближения Финляндии и нацистской Германии в 1940 г. финской армии была отведена особая роль в знаменитом Плане "Барбаросса". 15.5.1941 (мая, прошу вас заметить) финское военно-политическое руководство сформировало Восточно-Карельскую военную администрацию для управления Советской Карелией, которая должна была быть завоевана и затем стать частью Великой Финляндии.
После того, как в результате отступления Красной Армии летом 1941 года из Русской Карелии она была захвачена финскими войсками, на ее территории 7.7.1941 было сформировано Карельское Освободительное движение, которое формально обратилось к Финляндии с просьбой о выходе из России и присоединении к Финляндии. Что уже забавно, вспоминая взаимоотношения карелов и финнов.
Отступление в историю.
Территория Карелии, как и нынешняя Восточная Финляндия, относились в стародавние времена к сфере влияния Великого Новгорода. Только с 13 века, по мере продвижения шведов на восток, Финляндия попала под контроль шведской короны, а Карелия превратилась в поле сражений шведов с русскими и союзными им карельскими племенами (вообще до 19 века не существовало такой нации, как финны или карелы, там жили финно-угорские племена, которые говорили даже часто на очень сильно различающихся между собой диалектах). Александр Невский разбил шведов на Неве, отсюда и Невский. Границей продвижения на Восток шведов стал основанный ими Выборг. Территория восточнее его в состав Швеции не входила, пока мы не проиграли, после очередного Смутного времени, Западу - тогда это была Польша и Швеция, и не потеряли выход к Балтике. Надо заметить, что даже тогда Онежская Карелия осталась в составе Русского государства. И позже карелы немало сделали, помогая Петру Великому прорубать окно в Европу на Северо-Западе - отсюда и Петрозаводск, столица Русской Карелии.
И вот в 1941 финны получили то, что им ну никак не принадлежало.
Вот и иллюстрация к этому прискорбному факту:
Бравый финский солдат устанавливает финский флаг на здании ж/д вокзала в Петрозаводске.
Недолго, правда, город носил это название, ибо был переименован вскорости в Яянислинна (на русском произношение не передать, кстати).
А Ленинград вообще собирались переименовать в Невалинна (Nevalinna) - Невская крепость, если дословно перевести. Газеты даже подготовили со статьями о том, что наконец пал этот город, 200 лет бывший угрозой Западу на Балтике, да вот только упорное сопротивление Красной Армии в районе Белоострова сорвало эти планы финско-немецкой группировки. Это, кстати, о том, что финны и лично маршал Маннергейм "пожалели" Ленинград и не пытались город штуромовать. Пытались, еще как пытались, только не вышло вот.
На следующей фотографии иностранные корреспонденты, которых в бывший Петрозаводск привезли:
Была, правда, одна проблема. В Русской Карелии жили сотни лет бок о бок русские и карелы, никаких проблем у них не было, в карельский язык пришли даже шипящие звуки, которых в финском отродясь не было (видеть финна, изучающего русский язык и пытающегося сказать что-то типа: "Жужелица жужжит" - это, скажу я вам, зрелище не для слабонервных!) Что же делать с русскими (карелы, как за них решили финны, это свои)? Население Советской Карелии, попавшее под оккупацию, разделили на граждан и не-граждан (чувствуете что-то знакомое? и не зря - эстонцы считают финнов братьями по другую сторону Финского залива). Всего под оккупацию попало примерно треть довоенного населения Карелии, из них 41 875 человек гражданство получили, а 45 510 человек стали не-гражданами. И это была не просто бумажка, на основании этого речь шла о таких важных в войну вопросах, как получение продовольствия, топлива для согрева - не про Юг пишем, у нас на Северо-Западе морозы ой-йой какие!)
Что же делать с русскими еще? И им начале строить самые обыкновенные концлагеря, в которых летом 1942 года находилось 24 000 человек (по другим данным - 28 000). Было этих лагерей более 20 - в разное время по разному. И в этих лагерях умерло от голода и болезней около 5000 человек. Ну и самое трагичное - что из них 1000 человек были дети.
Да, в 1943 году лагеря спешно переименовали - в лагеря для перемещенных лиц (Siirtoleiri). А русских детей даже стали учить грамоте - точнее, позволили их родителям учить. Но это уже произошло после Сталинграда, когда кое-кто понял, что дело пахнет веревкой на будущем трибунале.
Однако в 1942 году упоение от побед союзников еще не прошло, и из карельских детей стали готовить достойных граждан будущей Великой Финляндии.
На пропагандистском фото того времени счастливые карельские дети идут с финскими флажками в финскую народную школу в оккупированном Петрозаводске.
Тут возник еще один вопрос: война же не шла под лозунгом "Отнимем у рюсся (русских) что только можем!" (а хотели многое, на картах Великой Финляндии и Мурманская, и Архангельская и Вологодская области, и это как минимум, вообще же целью была "Великая Финляндия до Урала"). Как и сейчас в Ираке не говорят о нефти, а говорят о демократии и совободе. Вот и в 1941 говорили о священной войне против красных безбожников.
И поначалу религиозно окучивать карел в оккупированную Русскую Карелию поехали попы Финской Православной церкви, после 1917 года, независимости Финляндии, не входившие в состав РПЦ. В Финляндии, особенно на Востоке, было небольшое православное население, финское при этом, это все последствия новгородского влияния на Северо-Западе. Интересная вообще вещь - религия, она оставляет следы в истории больше, чем любая идеология.
А карелы, надо сказать, всегда были православными. При этом настолько, что, когда Россия потеряла Ладожскую Карелию, о чем я уже писал выше, десятки тысяч карел бежали в Россию, чтобы только не принимать чуждую им лютеранскую веру, которую они считали ересью. И русский царь отвел им землю южнее Москвы, где до сих пор есть в Тверской, ежели мне не изменяет память, области карельские деревни. (меня на ру-хистори поправили - Тверь СЕВЕРНЕЕ Москвы - каюсь и даже не исправляю - как самонаказание за географический кретинизм).
Так вот, полевой епископ Финской Лютеранской церкви Йоханнес Бйорклунд выступил в 1941 году на собрании этой самой Финской Лютеранской церкви и сказал: "Не, ребята православные, - Карелия должна быть лютеринизирована".
Чем и занялись.
На фото священник-лютеранин окропляет окормляет карельское население.
Священник кстати на какого-то нашего актера похож. Не помню только, на какого.
Почему я, комунист, подчеркиваю этот далекий от меня религиозный вопрос. Потому что для "них" мы всегда будем не-христианами, даже если поставим православные храмы на каждом квадратном километре матушки-России, а будем мы для них "схизматиками", византийскими полуязычниками, и будущий оккупант (а дело к этому в той или иной форме придет) снова будет изображать из себя "носителя христианской цивилизации" в дикой России.
Случилась тут, однако, незадача. По имени ПАРТИЗАНЫ. 35 партизанских отрядов, в которых действовали уже в 1941 году 1 771 человек. И захаживали эти партизаны даже на территорию Финляндии, а так как времена были суровые, то особо они не церемонились и в различия между гражданскими и военными не вникали. Резали, короче, всех подряд. О чем сейчас много пишут в скорбных выражениях.
Происходила на окупированной территории и подпольная деятельность, в которой участвовали как карелы, так и русские - но это уже отдельная тема.
Заметим только, что, согласно финским архивам, из 121 выявленных подпольщиков 58 были казнены.
Ну, а дальше случилось то, что случилось. В 1944 году финнов вышибли из Советской Карелии, в 1945 финское политическое руководство времен войны попало под суд (финны особо подчеркивают, что в отличии от аналогичных процессов в Восточной Европе получили они тюремные приговоры, довольно мягкие, не оспаривая, впрочем, факт, что они их получили и что никто и никогда их не отменял).
Но и это отдельная тема.
Все фотографии и цифры из финских источников.
Хотел привести отрывки из книги Марйа-Леена Миккола "Потерянное детство, В заключении у финских оккупантов 1941-44 гг. " (Marja-Leena Mikkola "Menetetty lapsuus. Suomalaismiehitt"jien vankeudessa 1941-44", Tammi, Helsinki, 2004), где финская (sic!) исследовательница собрала большое количество интервью у россиян, в детстве прошедших через финские концлагеря в Карелии, но и пост перегружен, и рассказы там тяжелые и страшные. Оставлю на потом.
Когда опять услышу по "Эхе Москвы" какую-нибудь гадость о коммунизме и о моей Родине.
Сейчас в Карелии существует общественное движение бывших малолетних узников фашистских концлагерей. Оно началось в Карелии с мая 1966 года, когда в газете был опубликован снимок военного корреспондента Галины Санько, сделанный ею в освобожденном Петрозаводске в июне 1944 года, где у колючей проволоки стоит группа детей, а на столе прикреплён щит с надписью: "Вход и выход, и разговор через проволоку запрещен под угрозой расстрела". Снимок стал широко известен, послужил символом узников концлагерей, был представлен на Нюрнбергском суде над военными преступниками как доказательство.
В Карелии первая встреча бывших узников финских концлагерей состоялась в сентябре 1989г. по просьбе Хельге Сеппяля - финского военного историка, бывшего солдата оккупационных войск в 1942 году в Петрозаводске, издавшего в Финляндии в 1989 году книгу "Финляндия - оккупант 1941-1944".
По словам директора НИИ Йохана Бекмана, работа Хельге Сеппяля необычна тем, что в ней прямо и чётко, на основе неопровержимых документов рассказывалось о деятельности финских оккупантов в Карелии в 1941-1944 г.г.: приведено тщательное описание расовой дискриминации, сведения о концентрационных лагерях для лиц славянской национальности. Эти лагеря на практике были лагерями смерти. Описаны жестокий режим содержания и наказаний, голод, высокая смертность. Работа Сеппяля однозначно доказала, что финская оккупация носила откровенно фашистский характер.
В концентрационных лагерях содержались как семьи, так и одинокие люди, выселенные из Заонежского и Кондопожского районов, Вознесенья и Подпорожья Ленинградской области, не говоря уж о городских жителях, не успевших эвакуироваться.
Все в оккупированной финнами Карелии действовало 17 концлагерей и "спецтюрем" :
Центральная тюрьма п. Киндасово
Территориальная тюрьма Кестеньги
Концлагерь Киннасваара
Концлагерь Колвасярви (Куолоярви)
Лагеря для перемещённых лиц (1 ЦВА Восточная Карелия)
Концлагерь Абакумов—Бузянская
Концлагерь Хабаров—Клеева
Концлагерь Климанов—Лисинский
Концлагерь Ляпсин-Орехов
Концлагерь Орлов—Сименков
Концлагерь Семереков—Свиридов
Концлагерь Тахуилов—Звездин
Концлагерь Хепосуо
Концлагерь Паалу
Концлагерь Видлицы
Концлагерь Совхоза
Концлагерь Ильинское
Также существовали 7 концентрационных лагерей в Петрозаводске:
Концлагерь № 1, располагался на Кукковке (ныне - Старая Кукковка)
Концлагерь № 2, располагался в бывших домах Северной точки
Концлагерь № 3, располагался в бывших домах Лыжной фабрики
Концлагерь № 4, располагался в бывших домах Онегзавода
Концлагерь № 5, располагался в Железнодорожном посёлке (в годы войны — Красная Горка)
Концлагерь № 6, располагался на Перевалочной бирже
Концлагерь № 7, располагался на Перевалочной бирже
Аркадий Ярицын, Петрозаводск: "Много лет после освобождения, да и теперь ещё иногда, как только закрою глаза, вижу перед собой ряды колючей проволоки с часовыми на вышках. Передо мной проходят исхудалые лица женщин и измождённых мужчин, детей с потухшими глазами, одетых в тряпьё. Вижу страшную вывеску с предупреждением о расстреле. Из дома, что и сегодня стоит на улице Олонецкой в Петрозаводске, время от времени доносились страшные крики. Там истязали и пытали людей. Туда доставляли виновных в нарушении лагерного режима или тех, кого охранники считали таковыми по своему усмотрению. Новоявленные палачи, не считаясь с девической стыдливостью, не слыша детского плача, срывали со своих жертв одежду и избивали резиновыми плётками. Такому избиению мог подвергнуться каждый, ибо никто не мог предвидеть, к чему придерётся надзиратель".
Виктор Николаевич Волков привлекает цепкой своей памятью и поныне живущей обидой, болью не утихающей, не прощением тех, кто отнял у него три года детства: "Вот этот страшный дом. Улица Олонецкая, 2. Штаб лагеря - некоторые звали комендатурой. Тут наша колонна остановилась. Вышли начальники. Сделали перекличку. Волковы! Мой отец - на костылях, сестре Вале - 5 лет, мне - 8. Раечка у мамы на руках, ей один годик. Объявляют - нельзя выходить из лагеря, взрослые будут работать каждый день, продукты будут выдаваться раз в неделю. Каждая семья имеет право занять только одну комнату.
Пошли мы по улице Олонецкой, стали спрашивать, где есть жильё. Вышли на улицу Чапаева, увидели большой деревянный дом на пустыре. В том доме нашлась комнатка: три на три метра на пять человек.
Был декабрь 1941 года. Крики, гам, стоны, солдаты финские с винтовками. Вещи все отобрали, разрешили взять только то, что смогли унести в руках - одежду и одеяло. Назавтра погнали мать на разгрузку дров, на разборку кирпичных разбитых зданий. Однажды послали на переборку картошки…
Из продуктов главный продукт, конечно, была мука. Но это была не мука! Это была молотая белая бумага с добавкой муки. Хлеба, коржа из неё нельзя испечь, хоть ты удавись, не получалось. Мы варили эту муку, глотали серый клейстер, который щёлкал на зубах, прилипал к нёбу. Как мы ждали весну! Скорее бы увидеть, сорвать травинку, съесть. Когда трава пошла, её тут же всю съедали, огороды были голые, чёрная земля. Первой съедали крапиву, затем клевер.
От голода, от грязной травы началась дизентерия. В лагере появился врач Богоявленский. Его палка ходила по спинам тех, у кого плохо убран двор, грязно в уборной. Маму стали гонять на рытьё траншей. Рядом с кладбищем рыли, а затем возили туда мёртвых. Утром по лагерю едет телега-ящик, собирает умерших за ночь.
Летом парней, которым исполнилось 15-16 лет, финны отправили на лесозаготовки. Вернулись к зиме - кожа да кости. Многие после померли от чахотки...
Ленина Макеева, Петрозаводск: "Когда началась война, отец уверял нас, что долго она не продлится, и отправил семью в его родную деревню Шангостров, где жила его мать, моя бабушка. Но война туда пришла быстрее, чем в Петрозаводск. Мы пытались уйти от наступавшего противника и отправились в сторону Свири. Мне было пять с половиной лет, а братику Юре - три с половиной. Я вела его за руку. Мы ушли в лес. С нами шли и другие деревенские семьи. Кончилась еда. Некоторые из женщин пошли на брошенные колхозные поля накопать картошки. Но тут появились финские разведчики. Так мы оказались в плену.
Мама была беременной уже на последнем месяце и в деревне родила двойню девочек. А через некоторое время нас разместили в домах барачного типа, которые были уже обнесены колючей проволокой. Семья наша выросла. Нас было уже пятеро, и с нами из деревни приехали бабушка и дедушка. Поселили нас в комнате на 15 квадратных метрах, и было в ней пять семей. В общей сложности 21 человек. В условиях голода, холода, без медикаментов люди вымирали целыми семьями. Не обошло это горе и нас. Один за другим умерли бабушка и дедушка. Организм мамы тоже ослаб, и она заболела куриной слепотой и малокровием. Мои маленькие сестрички Галя и Нина, не получая даже материнского молока, тоже умерли. Мы с мамой остались вдвоём. И не знаю, что было бы с нами, если бы не девочка-подросток 14-летняя Римма Гуляева, ныне Иванова, родом из той же деревни Шангостров. Вместе с взрослыми она тоже выходила на работы. Благодаря своей сноровистости умела найти то у финнов, то среди местного населения что-нибудь съестного. И непременно делилась с нами.
Антонина Натарьева, Петрозаводск: "…В лагере каждую неделю - баня. Но необычная это была баня, и люди её боялись, словно огня. Её окрестили "прожаркой". От такой "прожарки" с густым настоем хлорки многие теряли сознание, в том числе и мы с Валей. Но раньше отведённого на помывку времени никто не имел права выйти из бани. Наши же лохмотья "прожаривались" в другом помещении, потом выкидывались на улицу. В толпе не так-то просто было найти свою одежду".
Раиса Филиппова, пос. Элисенваара: "Когда мне исполнилось 11 лет, я с семьёй оказалась в 6-ом петрозаводском лагере на Перевалке. Чтобы не умереть с голода, приходилось проникать в город. У кухонь или солдатских казарм нам, детям, иногда что-либо перепадало. А в город проникали разными путями. Иногда пролезали через проволоку, а когда у ворот стоял добрый охранник - пропускал.
Невдалеке от леса находился финский госпиталь. Подойдём к окну и начнём просить хлебушка. Иногда солдаты бросали, а бывали случаи, когда над нами смеялись и вместо куска галеты бросали бог знает что.
Однажды мы возвращались из города в лагерь. Выпустил нас через ворота охранник, который особых препятствий не чинил. А вот когда мы вернулись обратно, на вахте стоял уже другой охранник, и он сдал нас в комендатуру. Нас отвели в сарай, где стояли длинные скамейки, положили на них и резиновыми плётками нанесли кому по 15, кому по 25 ударов. После такой порки матери нас на руках относили в бараки. Не выдержав голода и жестокостей лагерной жизни, некоторые из моих братьев и сестёр умерли. Другие - спустя годы…
Когда Александра Вострякова из Петрозаводска попросили рассказать о тех временах, он сказал: "Я глубоко взволнован, и нет особой охоты вспоминать лагерное прошлое. Но кое-что по просьбе расскажу.
Родом я из деревни Кут-Лахта Лодейнопольского района Ленинградской области. Из дома нас привезли в лагерь Ильинский 17 сентября 1941 года. Из вещей у нас было то, что на себе, а хлеба, как говорится, что в животе. Всё, что осталось в доме, взяли финны. А дома разобрали и увезли на сооружение землянок и укреплений. Скот отобрали для своего пользования.
Территория нашего лагеря была огорожена колючей проволокой. Охранялась патрулями, а на вышках по периметру стояли дозорные. Жило нас в комнате 16 человек. Клопы и тараканы не давали покоя. Когда в доме был покойник, появлялись крысы. Умирали многие, особенно в конце 1941 и в начале 1942 годов. Комната отапливалась дровами, а вечерами освещалась лучиной. Хлеба давали по 100 граммов в день и по 300 граммов картофеля. Сколько-то крупы. Одежда и обувь изнашивалась до такой степени, что люди ходили босыми и полураздетыми.
Годы детства для нас были не просто трудными, а мучительно-унизительными. Детей к работам привлекали с 12 лет и как могли, унижали. Красный Крест, может быть, кому-то и помогал, но наша семья, как и всё население барака, этой помощи не видела. И лишь когда немцы под Сталинградом потерпели сокрушительное поражение, отношение финнов к лагерникам несколько изменилось. После выхода из лагеря я весил 40 кг, когда потом призывали в армию - 58, а при увольнении - 78 кг…"
Жестокость за гранью безумия
Владимир Михайлов, Харьков: "Летом 1944 года наступавшие войска Маннергейма подвергли интенсивным бомбёжкам и артобстрелам железнодорожный мост через реку Свирь, в трёх километрах от которой стоял наш дом. Мы устремились в лес в юго-западном направлении от Подпорожья. Вырыли землянки. Ночью было хорошо видно зарево пылающего Подпорожья. Немцы нас заметили с самолётов по нашим кострам. Финские наступающие части вывели на дорогу, и повели в сторону станции. Так начался наш плен, который продолжался до лета 1944 года. Поначалу нас разместили в деревне Усланка на берегу всё той же Свири, где уже было немало таких беженцев, как и мы. А там уже распределяли по лагерям. Так, гостившие у нас тетя Вера из Ленинграда и её дочери Тамара шести лет и трёхлетняя Лариса попали в Ведлозеро. А мой друг Боря Ромашов при живых родителях оказался усыновлённым бездетной финкой. Мне всё же повезло: оказался с родителями в петрозаводском лагере №3. У меня имеется документ из военного архива Финляндии, в котором в графе "ближайшие родственники" стоит знак вопроса. Возможно, и я рассматривался лагерной администрацией в качестве кандидата на усыновление.
После освобождения на месте своего дома мы нашли пепелище. Я был свидетелем следов многочисленных зверств финских оккупантов. Спустя много лет после всех этих событий я решил провести некоторое историческое исследование, - чем обернулась оккупация для мирных жителей нашей республики, по злому року судьбы оказавшихся в концлагерях, тюрьмах и других местах принудительного содержания.
И вот что получилось. В шести петрозаводских лагерях 1941-1942 годов содержалось более 35 тысяч граждан, проживающих на территории Карелии и Ленинградской области(это только в Петрозаводске). Кроме того, подобные лагеря были и в районах Карелии - в Медвежьегорске, в пос. Ильинском Олонецкого района, в Кутижме и в Киндасово Пряжинского района, в Орзеге и в Вилге Прионежского, а также многие местные концентрационные пункты для содержания граждан перед отправкой их в лагеря. Возраст детей был разный. Дети с 15 лет отбирались у родителей и направлялись в трудовые лагеря, которых было немало на оккупированной территории Карелии.
Ущерб, нанесённый малолетним узникам оккупационным режимом, можно обозначить по таким категориям:
смертность, которая преследовала бывших малолетних узников в результате голода и холода и различных заболеваний без медицинской помощи, что сказалось на их здоровье в последующие годы
инвалидность
принудительный труд
разрушение семей
физические увечья
этническая дискриминация
Уровень смертности во всех шести петрозаводских концлагерях в этот период был необычайно высок. Он был даже выше, чем в немецких лагерях, где смертность достигала 10%, а в финских - 13,75%. Иными словами по жестокости своего режима финские «лагеря смерти» превосходили даже немецкие концлагеря. Нет, финны не устраивали массовых показательных расстрелов для устрашения русских, как это делали немцы. Они истребляли славянское население в «переселенческих лагерях» голодом, пытками, и рабским трудом - тихо и без лишнего шума.
В первоначальный период лагерной жизни люди вымирали целыми семьями. Только за один первый год число узников в лагере №5 сократилось на одну четверть. Если в 1941 году в этом лагере насчитывалось до 8000 человек, то к середине 1942 года было уже 6000 человек. За три года - наполовину. Ежедневно в каждом лагере умирало до 20-25 узников. Особенно высокая смертность была в Кутижемском лесном лагере.
В каждом лагере работала похоронная команда. Трупы складывали в сараях и отвозились на кладбище "Пески". В каждую траншею укладывалось до 40 трупов. Грудные дети умирали один за другим. Голод косил детей в первую очередь. Но и питьевая вода отпускалась по норме. Основной рацион заключённых состоял из баланды серой ржаной муки. Вместо хлеба выдавали, как правило, подпорченные галеты. И только работа Красного Креста, когда дело уже шло к освобождению, положение с питанием несколько улучшила.
Из-за отсутствия мыла и моющих средств для помывки в банях и стирки белья проводилась в принудительном порядке "прожарка" как самих людей, так и их одежды. Эта "прожарка" для многих, ослабших физически, становилась похлеще многих наказаний. Процедура с паром и карболкой при высокой температуре длилась 30-40 минут. Многие её не выдерживали и теряли сознание.
"Великая Суоми" до Урала и концлагеря для всех, кто не согласен
У заключённых широко проводился принудительный отбор крови. На этот счёт имелось немало показаний. Случаи насилия и издевательств над узниками были явлением повседневным. Так, управляющий хлебозаводом некий Рачкала за малейшую провинность сажал заключённых в чаны с холодной водой. Финский врач Колехмайнен вместо лечения нередко занимался истязанием людей. Бездетным финкам, мужья которых погибли в войну 1939-40 г.г., разрешалось усыновлять русских пленных детей.
Чаще других следовали наказания за самовольный выход за пределы лагеря. И поскольку эти требования нарушали именно дети и подростки, которых голод гнал в город в поисках пропитания, их тоже наказывали по всей строгости. Сажали в холодную будку, били резиновыми палками, нередко даже стреляли по ним. Многие дети были ранены и даже убиты. Лагерные охранники как могли, изощрялись в своих издевательствах. Так, лейтенант Салаваара во 2-ом лагере выгонял больных людей на работу с помощью избиений плетью.
Сержант Вейкко заставлял детей хлестать друг друга плёткой.
Развивая идеологию Великой Суоми до Урала, оккупанты планировали выселение славянского населения за административные границы территории, которая по их плану будет принадлежать Финляндии. На каждого узника была заведена личная карточка. В ней, наряду с другими данными, учитывалась и этническая принадлежность.
Узники делились на две основные категории:
карелы, финны (!!!), вепсы, ингерманландцы, эстонцы
русские, украинцы, белорусы…
Личные карточки на лиц первой категории практически не заводились. Как правило, в лагерях они не размещались, а просто находились на оккупированной территории, имея на руках соответствующие паспорта и карточки для повышенной нормы получения продуктов".
Галина Чапурина, Петрозаводск: "Мои две старшие сестры 14 и 17 лет умерли в лагере от истощения. Я же каким-то чудом выжила. Наверное, мне отдавали последние крохи и ценой своей жизни спасли мою. Впоследствии мама не раз вспоминала, как я постоянно просила есть. В заточении за колючей проволокой я оказалась трёхлетним ребёнком в петрозаводском 2-ом лагере.
К тому времени, когда над нашим городом засияло солнце свободы, мне уже было шесть лет, и я многое начинала понимать, и многое осталось в моей памяти…"
Сергей Кирилин, деревня Падмозеро в Заонежье: "Когда началась оккупация, мы жили в Заонежском районе в деревне Падмозеро. В апреле 1942 года нас выселили в деревню Онежены. Мать мою отправили на строительство дорог, а я всю войну оставался с дедом. Потом из Онежен нас переселили в Тявзию, затем в Палтегу, а в 1943 году в деревню Медные Ямы. Всё имущество у нас отняли, мы остались голые, босые и голодные. Ели траву, кору, разбавляя мукой, которую давали по 200 граммов наполовину с бумагой. Ходить по деревне было запрещено. Полиция избивала по любому поводу. В 1942 году меня зверски избил помощник земельной комендатуры в Палтеге известный изувер карел Хойяр. В 1943 году я подвергся избиению начальником полевого штаба Симолой в деревне Великая Нива. Симола был крайне жестокий человек. У них при себе всегда была резиновая плётка, которой они "угощали" нас с удовольствием. Вот так нам жилось, детям, - нынешним старикам…"
Анна Лукина, учительница Яндомозерской школы: "Мы собирали мох, сушили, толкли и делали лепёшки. Из берёзовых опилок варили кашу, из соломы пекли хлеб. Такая пища истощала организм, и люди умирали целыми семьями. Голодной смертью погибла семья Калининых из деревни Есины, умерли Николай Лукин, Андрей Стафеев, Андрей Фепонов и много других. Большинство жителей деревни Типиницы умерли от голода. Весной 1942 года смертность в Яндомозере была настолько великой, что не успевали выкапывать могилы. В деревне Усть-Яндома тела покойников долгое время лежали непогребёнными. Финны глумились над голодными. Когда истощённые люди приходили просить хлеба, они избивали их. Колхозника Чуркина финны поставили на пахоту. 12 дней он работал без куска хлеба, падая от истощения. "Дайте хоть немного рыбы", - попросил он у коменданта. Комендант Липасти рассвирепел. Он схватил человека за шиворот и выбросил со второго этажа. Затем сбежал сам с лестницы и избил лежащего до крови. Потом Чуркина отправили в концлагерь, где он и умер.
Виктор Петрович Вишневский, Петрозаводск: "Моя мать, Вишневская Клавдия Николаевна, была эвакуирована с сыном - моим старшим братом Вячеславом, в Заонежье. Я родился в концлагере в марте 1942 года. Я вместе с мамой и старшим братом находился в Космозеро в трудовом лагере Л-55, где мама работала на строительстве дорог. Было трудное время. Ели траву, кору разбавляли мукой, добавляли опилки и пекли такой "хлеб". Старший мой брат выжил, потому что мама кормила его и меня грудным молоком. Только вера в Победу помогла выжить нашей семье в то тяжёлое время".Наиболее остро стоит проблема непризнания Российским фондом "Взаимопонимание и примирение" претендентов на выплату компенсации за пребывание в концлагерях от Германского фонда "Память, Ответственность и Будущее" бывших узников финских концлагерей, созданных на оккупированной территории Карелии союзницей фашисткой Германии - Финляндией. На обращение к Президенту России пока нет ответа. Союз обращался к Президенту Финляндии госпоже Тарье Халонен, но получил отказ в выплате компенсации со ссылкой на мирный договор 1947 года, в котором нет требований СССР о выплате компенсаций гражданам, пострадавшим от Финляндии.
…Возчик гробов А.Коломенский делал записи, увозя умерших: "В месяц их было от 80 до 170. За семь месяцев с мая по октябрь 1942 года из одного 5-ого лагеря было вывезено 1015 покойников, а за год около 2000. А таких лагерей в Петрозаводске было шесть. В Кутижме, где узники работали на лесозаготовках по три месяца, смертность была особенно высока. За 5 месяцев 1941-1942 годов из 600 человек в лагеря Петрозаводска вернулись 149 человек…"
Финские части СС "Викинг"
Вот что пишет в книге "Трагическое Заонежье", также вышедшей в год 60-летия Победы в Карелии, Василий Лукьянов: "Нам, славянам, только в Петрозаводске режим Маннергейма "обеспечил" 30 тысяч мест в концлагерях и 16 тысяч могил на кладбище только в Песках. Вдумайтесь, 16 тысяч мужчин и женщин! Всего в Карелии погибло от голода, холода, болезней и финского террора несколько десятков тысяч гражданского населения.
«Видно, что территорию поддерживают в порядке. В былые годы здесь сажали цветы или оставляли цветы в вазах. Это говорит о том, что здесь лежат чьи-то родственники», — говорит историк-любитель Терхо Ахонен.
Лагерь находился под надзором штаба тыловых армейских частей. В лагере работало 37 финнов, непригодных к строевой службе. Они охраняли пленных главным образом по ночам.
Концентрационный лагерь не был лагерем смерти
В лагере для гражданского населения Миехиккяля находилось почти две тысячи человек. В нем содержались, помимо русских и ингерманландцев, белорусы, украинцы и мордовцы.
По историческим свидетельствам, лагерь Миехиккяля не являлся таким страшным местом, как лагеря смерти, расположенные в Центральной Европе. Целью лагеря Миехиккяля было не уничтожение людей, а их спасение.
Еды было мало — так же, как и у самих жителей Финляндии, разрушенной войной, но лагерные условия делали получение и приготовление пищи еще более сложными. Грибы и ягоды собирали на большом расстоянии от лагеря.
Территория лагеря не была огорожена, и заключенные могли передвигаться за ее пределами, имея специальное разрешение или в сопровождении охранника. Проблем с дисциплиной почти не было.
Известен лишь один случай попытки бегства. Человека, находившегося в лагере, вели к врачу, когда он напал на сопровождавшего его охранника. У него был нож или ножницы, с помощью которых он пытался проложить себе дорогу к свободе. Побег, однако, не удался, и заключенного привели обратно в лагерь.
Легенда о прекрасной Ольге
Большая часть лагеря Миехиккяля располагалась на территории провинции Юлямаа. Несколько лет назад в Юлямаа нашли пачку писем военных лет, которые написал Рууса Метсякаллио (Ruusa Metsäkallio), учитель младших классов школы города Ихаксела. Они были адресованы ингерманландской девушке Ольге Кунерус (Olga Kunerus).
Профессор Юрье Варпио (Yrjö Varpio) рассказывает историю Ольги в очерках, вышедших в 2015 году под названием «Письма с войны» (Kirjeitä sodasta). Когда зимой 1943 года вышел указ об освобождении находившихся в концентрационных лагерях ингерманландцев, Рууса писал Ольге:
«Ура! Правда восторжествовала! Слава Господу! (…) Все выходки штабных господ потеряли смысл! Ура! Ура!»
Переписка Руусы и Ольги обрывается в начале весны 1944 года. Служивший унтер-офицером в концентрационном лагере Миехиккяля Вяйнё Пиирайнен (Väinö Piirainen) после войны написал рассказ о лагерном романе, в котором Ольга представлена под вымышленным именем. В романе 30-летний сержант поступает на работу в концентрационный лагерь и влюбляется в красивую и умную ингерманландскую девушку. О ней в романе говорится, что «девушка была чертовски симпатичной».
Ольга боялась возвращаться в Советский Союз и после окончания войны скрывалась в Швеции. В конце концов, Ольга все же нашла свою любовь и вышла замуж за финского капитана Вейкко Киппо (Veikko Kippo). Ольга умерла в Мюнямяки в 2004 году в возрасте 80 лет.
Рабочая сила, которую с радостью использовали
По словам доцента Антти Лайне (Antti Laine), концентрационных лагерей, подобных Миехиккяля, в Финляндии больше не было, хотя во время Войны-продолжения и Лапландской войны немцы создали много лагерей для военнопленных и трудовых лагерей — в особенности в Северной Финляндии. В других финских лагерях положение военнопленных было иногда очень тяжелым.
«В административном отношении концентрационный и трудовой лагерь не отличались друг от друга. Речь идет практически об одном и том же. Скорее всего, этот термин хотят использовать и в отношении лагеря в Миехиккяля», — уточняет Лайне.
Какое-то время концентрационный лагерь в Миехиккяля называли трудовым лагерем, хотя большая часть заключенных были нетрудоспособными. Заключенные были либо слишком старыми, либо слишком молодыми или больными для того, чтобы работать в лагере.
«Другие подобные лагеря находились на содержании иностранцев или располагались за пределами Финляндии. Это делает лагерь в Миехиккяля исключительным», — продолжает Лайне.
Трудоспособные заключенные обеспечивали жизнь лагеря. Ингерманландцы работали, например, на полях и в лесах в поместьях, которые были расположены неподалеку. Местные предпочитали ингерманландцев русским, потому что считали их «своими».
Рабочей силы во время войны не хватало, поэтому в хозяйствах Миехиккяля труд заключенных принимали с радостью. И в наши дни многие представители старшего поколения местных жителей вспоминают заключенных, которые во время войны работали в хозяйствах. Их иногда даже приглашали в избу, чтобы они могли поесть вместе с хозяевами.
Больше всего смертей в лагере было вызвано преклонным возрастом заключенных. Кроме того, жизни заключенных преждевременно уносили болезни. В конце осени 1944 года оставшиеся в живых заключенные были переданы Советскому Союзу, но останки умерших остались в могилах концентрационного лагеря.
Историю концентрационного лагеря Миехиккяля вспоминают во время ежегодного памятного мероприятия, которое проводится каждое лето после Иванова дня. Событие собирает вместе десятки людей, интересующихся историей. Шествие проходит мимо захоронений концентрационного лагеря.
Концентрационный лагерь — не единственная в Миехиккяля тайна военного времени, преданная забвению.
Военнопленные в сельской идиллии
Поселок Суур-Миехиккяля находится в идиллической финской сельской местности, примерно в десяти километрах от концентрационного лагеря времен войны и его надгробных камней. В центре поселка красуется ухоженный сельский магазин, перед ним расставлены стулья, на которые его жители рассаживаются тихими летними вечерами.
Всего в нескольких километрах от магазина находится здание, бывшее в послевоенное время тюрьмой. Сейчас оно является собственностью российской туристической фирмы, а до этого здесь работал детский летний лагерь.
Большинство жителей поселка не знают, что после войны в этом здании находилась тюрьма, в которой содержались финны, подозреваемые в совершении военных преступлений.
Осенью 1944 года в Финляндию прибыла Контрольная комиссия, которая представила список из 61 имен тех людей, которых подозревали в совершении военных преступлений. 45 человек из списка были арестованы и заключены в тюрьму Миехиккяля. Контрольная комиссия была органом, представлявшим страну-победителя, который осуществлял надзор за выполнением мирного договора, заключенного после окончания Войны-продолжения.
О временах существования тюрьмы могут рассказать только немногие старейшие жители Суур-Миехиккяля.
Один из них — 85-летний Пентти Весала (Pentti Vesala).
Выступление гимнастов для заключенных
Пентти Весала провел свое детство недалеко от тюрьмы Суур-Миехиккяля. Он рассказывает, что некоторые жители деревни работали охранниками в тюрьме, потому что ей требовалось много рабочей силы.
«Заключенные работали в хозяйствах. Конечно, с ними всегда был охранник. У наших соседей работал один заключенный, но мне тогда было 14 лет, и я не очень интересовался, что за люди находятся у соседей», — рассказывает Весала.
Тюрьма находилась здесь в период 1945-1947 годов. Заключенными были финские солдаты из так называемого списка № 1. Советский Союз обвинял их, в том числе, и в преступлениях, совершенных в концентрационных лагерях. Арестовавшие заключенных солдаты иногда сражались на фронте бок о бок с задержанными.
Весала вспоминает, как однажды ему удалось побывать за воротами тюрьмы. Для заключенных было устроено выступление гимнастов, жителей деревни тоже пригласили в качестве зрителей. Весала не помнит, как прошло представление, но оно в любом случае заинтересовало спортивного подростка.
«Там был забор двухметровой высоты и дозорные вышки. На вышке постоянно был охранник и, конечно, у него была наготове винтовка. У ворот тоже постоянно находился охранник», — вспоминает Весала.
Когда Весалу в 1952-м году призвали в армию, война была еще очень больной темой.
«После войны о таких вещах никто не решался говорить. Сейчас все иначе», — подводит итог Весала.
PS. Прочтешь вот такие финские рассказы, и начинаешь "проникаться", - "демократические пули не убивают, они гуманно усыпляют", "концентрационный лагерь, не может быть лагерем смерти, - в "демократической" стране" и т.д и т.п. А мы, всё ни как не поймём, "нам всегда лишь добра желают", а остальное, - с кем не бывает,. Но это, "только из лучших побуждений". Вон, и к "каменным плитам до сих пор, иногда, приносят цветы", хоть им самим и удивительно.
Ну и напоследок, - Кладбище советских граждан, замученных в финских концентрационных лагерях (1941—1944 гг.).
Условия в финских концлагерях были ужаснее, чем в немецких July 26th, 2016
Маятник изучения истории России качнулся в сторону истины. Обнародованы результаты исследований, свидетельствующие о том, что тысячи останков, которые годами выдавали за жертв сталинских репрессий, на самом деле могли принадлежать людям, замученным во время Великой Отечественной войны финскими оккупантами...
Данные сенсационных исследований, не вписывающихся в привычную картину постсоветских исторических исследований "а-ля Мемориал", обнародовал на днях российский ученый, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой и директор Института Североевропейских исследований Петрозаводского госуниверситета Юрий Килин. Его статья была опубликована в газете "Калева" - одном из самых популярных изданий Финляндии, издающемся с 1899 года.
Нужно отдать должное сотрудникам финской редакции, которые совершили исключительно редкий, как для реалий современного западного мира поступок, предоставив возможность российскому ученому рассказать о чудовищных деяниях "цивилизованных европейцев" в годы Великой Отечественной войны.
Обнародованные Юрием Килиным данные ставят под большое сомнение устоявшуюся под влиянием либерально-ориентированных историков версию того, кто был виновников смерти людей, останки которых были обнаружены в 90-е годы в урочище Сандармох (Карелия).
Массовые захоронения Сандармоха были выявлены в 1997 году экспедицией "Мемориала". Речь шла о 236 братских могилах, в которых покоились останки тысяч людей. Все они по умолчанию были объявлены жертвами репрессий из Соловецких лагерей и с Беломоро-Балтийского канала. Однако все на самом деле оказалось гораздо сложнее...
1 октября 1941 года после ожесточенных боев советские войска, уступающие силам финского агрессора, вынуждены были оставить Петрозаводск. В декабре финны захватили столицу карельского ГУЛАГа Медвежьегорск и вышли к Беломорканалу. Оккупанты моментально "оприходовали" советские пенитенциарные объекты и приспособили их для своих нужд, превратив их в концентрационные лагеря. Только теперь людей бросали в них просто по национальному признаку. Основным контингентом финских лагерей стали представители местного славянского населения, а также - советские военнопленные.
Самыми страшными, по информации исследователей, были лагеря, в которых занимались лесозаготовками. Для содержания пленных финны использовали бараки, принадлежавшие ранее системы ГУЛАГа, - вот только условия содержания и питание были гораздо хуже. Освобожденные из карельских лагерей и призванных в Красную армию бывшие заключенные оказывались в тех же бараках, только в еще куда более страшном положении. В некоторых из этих лагерей при финнах смертность достигла 100%. Рацион русского военнопленного в них официально составлял 170-240 грамм хлеба, 2 литра жидкой баланды (разведенной в воде ржаной муки), 10 - 15 грамм сахара, 30 грамм мяса или рыбы, литр кипятка в день. Но и это - "на бумаге". На практике нормы никогда не исполнялись. И без того более, чем скудный продуктовый набор отбирался охраной.
Юрий Килин:
"На высокую смертность влияли вражда и ненависть к русским, дефицит продовольствия и проблемы с психическим здоровьем охранников концлагерей. Две последние причины могут быть эвфемизмом для ненависти к русским".
Вот что говорили о пребывании советского населения в финских концлагерях, люди бывшие их узниками.
Аркадий Ярицын, Петрозаводск:
"Много лет после освобождения, да и теперь ещё иногда, как только закрою глаза, вижу перед собой ряды колючей проволоки с часовыми на вышках. Передо мной проходят исхудалые лица женщин и измождённых мужчин, детей с потухшими глазами, одетых в тряпьё. Вижу страшную вывеску с предупреждением о расстреле. Из дома, что и сегодня стоит на улице Олонецкой в Петрозаводске, время от времени доносились страшные крики. Там истязали и пытали людей. Туда доставляли виновных в нарушении лагерного режима или тех, кого охранники считали таковыми по своему усмотрению. Новоявленные палачи, не считаясь с девической стыдливостью, не слыша детского плача, срывали со своих жертв одежду и избивали резиновыми плётками. Такому избиению мог подвергнуться каждый, ибо никто не мог предвидеть, к чему придерётся надзиратель".
Виктор Николаевич Волков:
"Из продуктов главный продукт, конечно, была мука. Но это была не мука! Это была молотая белая бумага с добавкой муки. Хлеба, коржа из неё нельзя испечь, хоть ты удавись, не получалось. Мы варили эту муку, глотали серый клейстер, который щёлкал на зубах, прилипал к нёбу. Как мы ждали весну! Скорее бы увидеть, сорвать травинку, съесть. Когда трава пошла, её тут же всю съедали, огороды были голые, чёрная земля. Первой съедали крапиву, затем клевер. От голода, от грязной травы началась дизентерия. В лагере появился врач Богоявленский. Его палка ходила по спинам тех, у кого плохо убран двор, грязно в уборной. Маму стали гонять на рытьё траншей. Рядом с кладбищем рыли, а затем возили туда мёртвых. Утром по лагерю едет телега-ящик, собирает умерших за ночь. Летом парней, которым исполнилось 15-16 лет, финны отправили на лесозаготовки. Вернулись к зиме — кожа да кости. Многие после померли от чахотки".
Что же касается массовых захоронений Сандармоха, то есть все основания полагать, что в местах захоронения бывших заключенных карельского ГУЛАГа, финны стали массово "подзахоранивать" убитых и замученных ими советских людей.
Директор института истории Петрозаводского госуниверситета Сергей Веригин:
"Я по документам смотрел — 3,5 тыс. расстрелянных. Сейчас почему-то дают цифру около 9 тыс. Скорее всего, советских военнослужащих, находившихся в финских лагерях, хоронили там же, где заключенных ББК, — в расстрельных ямах Сандармоха. Про заключенных ББК известно, а вот про советских военнопленных ничего нигде не написано(...). «Мемориал» делал упор только на расстрельных списках, они занимались заключенными ББК. Но «Мемориал» не интересовало то, что в этих же расстрельных ямах могут быть пленные советские солдаты".
Часть документов касательно деятельности концлагерей в Карелии власти Финляндии сознательно уничтожили, остальные - не горели (и, нужно понимать, и по сей день не горят) желанием демонстрировать широкой общественности. А было бы очень неплохо, если бы историки получили к ним доступ...
Представители "Мемориала" уже заявили прессе, что в исследования историков не верят. Мол, участники войны из числа финнов утверждали, что ни о каких захоронениях даже не знали. Ну да, конечно. Сотрудники "Мемориала" у них бы еще попросили лично признаться, что они участвовали в расстрелах и пытках... Это как командование Вермахта, которое после войны с честными глазами рассказывало о том, что немецкие военные никакими зверствами на оккупированных советских территориях якобы не занимались. Тем более, Финляндия - интересная страна. В 90-е годы ее власти требовали от российского руководства выдачи советских партизан, сражавшихся с гитлеровцами, суду Финляндии для привлечения к уголовной ответственности за рейды на территорию контролируемую финскими оккупантами. Кроме того, очень многие в Хельсинки любят называть "своими" территории, которые Финляндия сначала аннексировала у России в 1918 - 1920 годах, а потом была вынуждена дважды возвращать - в 1940 и 1944. И дабы у Финляндии больше не было желания заводить эту волынку, а "западных партнеров" - ее поддерживать, им нужно постоянно напоминать правду о том, что происходило во Вторую мировую войну на самом деле.
А как сказал однажды профессор Юрий Килин:
"В постмодернистском мире ваши страдания имеют значение только в том случае, если они есть в Интернете в качестве видео на английском. Поэтому сейчас мы работаем над этим проектом, чтобы не оставить шанса любителям искажать историю".
Да и просто до правды нужно докопаться. Этого, как минимум, требует наш долг памяти перед соотечественниками, защищавшими наше будущее и погибшими от рук представителей фашистского блока, в которой входила и Финляндия. И выдавать павших от рук врага людей за "жертв сталинских репрессий" - это как-то неправильно.
Условия в финских концлагерях были ужаснее, чем в немецких
Recent Posts from This Journal
Советских Союз в фотографиях из архива «Огонька» 1950 -1970-е гг. (93 фото)
Хелависа (Мельница) - ПрощайХелависа (Наталья Андреевна О’Шей, девичья фамилия Николаева) - российская певица (фолк-рок), лингвист, специалист по кельтским и…
Раскулачивание крестьян в СССР. Кто такие кулаки?Кулак — название народное, слово было еще в 19 веке, есть в словарях Российской Империи. Означает действительно зажиточного крестьянина,…
ТОП-15 главных фальсификаторов советской историиЕгор Яковлев составил список фальсификаторов советской истории и созданных ими фальшивок.