Фердинанд де соссюр вклад в языкознание. Фердинанд де Соссюр, швейцарский лингвист: биография, труды по языкознанию
Ferdinand de Saussure
Cows de linguistique generate
Public par Charles Bally et Albert Sechehaye avec la collaboration de Albert Riedlinger
Фердинанд де Соссюр
Курс общей лингвистики
Екатеринбург Издательство Уральского университета 1999
ББКШ1г(0)5 С 66
Научный редактор М. Э. Рут Перевод «Примечаний» и «Биографических и критических заметок» Туллио де
Мауро С. В. Чистяковой
(по книге: Sossure F. de. Cours de linguistique generale / Publ. par Ch. Bally et A.Sechehaye avec la collaboration de A. Riedlinger. Ed. critique prep. par Tullio de Mauro. Paris, 1972)
Редактор Н. В. Чапаева
Ответственный редактор В. Е. Беспалов
Соссюр Ф. де.
С 66 Курс общей лингвистики/Редакция Ш. Балли и А. Сеше; Пер. с франц. А. Сухотина. Де Мауро Т. Биографические и критические заметки о Ф. де Соссюре; Примечания / Пер. с франц. С. В. Чистяковой. Под общ. рея. М. Э. Рут.- Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999.- 432 с.
ISBN 5-7525-0689-1
«Курс Общей лингвистики» Фердинанда де Соссюра - работа, определившая все последующее развитие языкознания XX в. Соссюровская методология - различение языка и речи, синхронии и диахронии, предложенный им анализ природы языкового знака - вышла за рамки собственно лингвистики, найдя плодотворное применение в целом ряде гуманитарных наук, от этнологии до психоанализа.
В настоящем издании уточнен перевод ряда понятий, а также впервые в русскоязычном переводе в полной мере воспроизводится использованная автором система фонетической транскрипции. Издание дополнено ставшим уже классическим комментарием известнейшего итальянского лингвиста Туллио де Мауро.
Книга адресована лингвистам, а также всем интересующимся общими проблемами методологии гуманитарных наук.
ББКШ1г(0)5)
ISBN 5-7525-0689-1
ι Издательство Уральского университета, 1999
Предисловие к первому изданию
Сколько раз нам приходилось слышать из уст Фердинанда де Соссюра сетования на недостаточность принципов и методов той лингвистики, в сфере которой развивалось его дарование. Всю свою жизнь он упорно искал те руководящие законы, которые могли бы ориентировать его мысль в этом хаосе ". Только в 1906 г., приняв после Вертгеймера кафедру в Женевском университете, он получил возможность публично излагать свои идеи, зревшие в нем в течение многих лет. Де Соссюр читал курс по общей лингвистике три раза: в 19061907, 1908-1909 и 1910-1911 гг.; правда, требования программы вынуждали его посвящать половину каждого из этих курсов индоевропейским языкам: описанию их и изложению их истории, в связи с чем ему приходилось значительно сокращать важнейшие разделы, составляющие основную тематику читаемых лекций [З].
Все, кому посчастливилось слушать эти столь богатые идеями лекции де Соссюра, жалели, что они не были опубликованы отдельной книгой. После смерти нашего учителя мы надеялись найти в его рукописях, любезно предоставленных в наше распоряжение г-жой де Соссюр, полное, или по крайней мере достаточное, отображение этих гениальных лекций; мы предполагали, что, ограничившись простой редакционной правкой, можно будет издать личные заметки де Соссюра с привлечением записей слушателей. К великому нашему разочарованию, мы не нашли ничего или почти ничего такого, что соответствовало бы конспектам его учеников: де Соссюр уничтожал, как только отпадала в том необходимость, наспех составленные черновики, в которых он фиксировал в общем виде те идеи, какие он потом излагал в своих чтениях. В его письменном столе мы нашли лишь довольно старые наброски , конечно, не лишенные ценности, но не пригодные для самостоятельного использования, а также для
соединения их с записями упомянутых курсов его слушателями.
Это было для нас тем более огорчительно, что профессиональные обязанности в свое время почти полностью помешали нам присутствовать лично на этих лекциях, ознаменовавших в деятельности Фердинанда де Соссюра этап, столь же блистательный, как и Цифра в квадратных скобках после соответствующего слова или абзаца отсы-
лает читателя «Курса» к соответствующему примечанию Туллио де Мауро. Эти примечания в нашем издании помещены в конце «Курса».-Прим. ред.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ тот, ныне уже далекий, когда появился «Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» .
Итак, нам пришлось ограничиться только записями, которые вели слушатели в течение трех упомянутых лекционных курсов. Весьма полные конспекты предоставили в наше распоряжение слушатели двух первых курсов: Луи Кай, Леопольд Го-тье, Поль Регар и Альберт Ридлингер, а также слушатели третьего, наиболее важного курса: г-жа Сеше, Жорж Дегалье и Франсис Жозеф [б]. Свои заметки по одному специальному вопросу предоставил нам Луи Брютш . Всем перечисленным лицам мы выражаем свою искреннюю признательность. Мы выражаем также живейшую благодарность выдающемуся романисту Жюлю Ронжа, который любезно согласился просмотреть рукопись перед сдачей ее в печать и сообщил нам свои ценнейшие замечания.
Что же мы стали делать с этим материалом? Прежде всего потребовался серьезный критический анализ: в отношении каждого курса вплоть до отдельных деталей надо было путем сопоставления всех версий добраться до авторской мысли, от которой у нас остались только отголоски, порой противоречивые.
Для первых двух курсов мы прибегли к сотрудничеству с А. Ридлингером, одного из тех слушателей, кто с наибольшим интересом следил за мыслью учителя; его работа в этом отношении была нам очень полезна . Для третьего курса та же кропотливая работа по сличению версий и редактированию была произведена одним из нас-А. Сеше .
Однако это еще не все. Форма устного изложения, часто противоречащая нормам книжной речи, создавала для нас величайшие затруднения. К тому же де Соссюр принадлежал к числу тех людей, которые никогда не останавливаются на достигнутом: его мысль свободно развивалась во всех направлениях, не вступая тем не менее в противоречие с самой собою. Публиковать все в оригинальной форме устного изложения было невозможно: неизбежные при этом повторения, шероховатости, меняющиеся формулировки лишили бы подобное издание цельности. Ограничиться только одним курсом (спрашивается, каким?) значило бы лишить книгу всех богатств, в изобилии разбросанных в остальных двух курсах;
даже третий курс, наиболее законченный, не мог бы сам по себе дать полное представление о теориях и методах де Соссюра .
Нам советовали издать некоторые отрывки, наиболее оригинальные по своему содержанию, в том виде, в каком они остались после де Соссюра; идея эта нам сперва понравилась, но вскоре стало ясно, что осуществление ее исказило бы концепцию нашего учителя, которая предстала бы в виде обломков постройки, имеющей подлинную ценность лишь как стройное целое .
Поэтому мы остановились на решении более смелом, но вместе с тем, думается, и более разумном: мы решились на реконструкцию, на синтез на основе
третьего курса, используя при этом все
бывшие в нашем распоряжении материалы, включая личные заметки де Соссюра. Дело это было исключительно трудным, тем более что речь шла о воссоздании, которое должно было быть совершенно объективным: по каждому пункту нужно было, проникнув до самых основ каждой отдельной мысли и руководствуясь всей системой в целом, попытаться увидеть эту мысль в ее окончательной форме, освободить ее от многообразных форм выражения и зыбкости, присущей устному изложению, затем найти ей надлежащее место и при всем том представить все составные части ее в последовательности, соответствующей авторскому намерению даже в тех случаях, где это намерение надо было не столько обнаружить, сколько угадать .
Из этой работы по объединению отдельных версий и реконструкции целого и выросла настоящая книга, которую мы ныне не без робости представляем на суд ученых кругов и всех друзей лингвистики .
Наша основная идея сводилась к тому, чтобы воссоздать органическое единство, не пренебрегая ничем, что помогло бы создать впечатление стройного целого. Но именно как раз за это мы, быть может, и рискуем подвергнуться критике с двух сторон.
С одной стороны, нам могут сказать, что это «стройное целое» неполно. Но ведь наш учитель никогда и не претендовал на то, чтобы охватить все разделы лингвистики и осветить их все равномерно ярким светом; фактически он этого сделать не мог, да и цель его была совершенно иная. Руководствуясь несколькими сформулированными им самим основными принципами, которые мы постоянно находим в его работе и которые образуют основу ткани, столь же прочной, сколь и разнообразной, он работал вглубь и распространялся вширь лишь тогда, когда эти принципы находили исключительно благоприятные возможности применения, а также когда они встречали на своем пути теории, которые могли их подорвать.
Этим объясняется тот факт, что некоторые дисциплины, например семантика, лишь слегка затронуты . Нам кажется, однако, что эти пробелы не вредят архитектонике целого. Отсутствие «лингвистики речи» более ощутимо. Обещанный слушателям третьего курса этот раздел занял бы, без сомнения, почетное место в будущих курсах ; хорошо известно, почему это обещание не было выполнено. Мы ограничились тем, что собрали и поместили в соответствующем разделе беглые указания на эту едва намеченную программу; большего мы сделать не могли.
С другой стороны, нас, быть может, упрекнут за то, что мы включили в книгу некоторые достаточно известные еще до Соссюра вещи. Однако невозможно, чтобы при изложении столь широкой темы все было одинаково новым. И если некоторые уже известные положения оказываются необходимыми для понимания целого, неужели нам поставят в вину то, что мы их приводим? Так, глава о
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ фонетических изменениях включает сведения, уже высказывавшиеся ранее дру-
гими и только выраженные в более законченной форме; но, не говоря уже о том, что этот раздел книги содержит много оригинальных и ценных подробностей, даже поверхностное знакомство с ним показывает, что исключение его из книги отрицательно сказалось бы на понимании тех принципов, на которых де Сос-сюр строит свою систему статической лингвистики.
Мы полностью осознаем свою ответственность перед лицом научной критики и перед самим автором, который, возможно, не дал бы своего согласия на опубликование этих страниц . Эту ответственность мы принимаем на себя целиком и хотели бы, чтобы она лежала только на нас. Сумеют ли наши критики провести различие между учителем и его интерпретаторами? Мы были бы признательны им, если бы они обрушили свои удары на нас: было бы несправедливо подвергать этим ударам память дорогого нам человека.
Женева, июль 1915
Ш. Балли, А. Сеше.
Предисловие ко второму изданию
В настоящем, втором, издании не внесено никаких существенных изменений по сравнению с первым. Издатели ограничились частичными поправками , цель которых-сделать редакцию некоторых пунктов более ясной и точной.
Ш. Б., А. С.
Предисловие к третьему изданию
За исключением нескольких незначительных исправлений, настоящее издание полностью повторяет предыдущее.
Ш. Б., А. С.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ.......... |
||||||
ВВЕДЕНИЕ.. |
||||||
Глава I. ОБЩИЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ ЛИНГВИСТИКИ........ |
||||||
Глава II. ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧА ЛИНГВИСТИКИ; ЕЕ ОТНОШЕНИЕ К СМЕЖНЫМ ДИС- |
||||||
ЦИПЛИНАМ. ........................ |
||||||
Глава III. ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ |
....................... |
|||||
Определение языка............................... |
||||||
Место языка в явлениях речевой деятельности............... |
||||||
Место языка в ряду явлений человеческой жизни. Семиология...... |
§ 2. Престиж письма; причины его превосходства над устной формой речи. . 31 §
3. Системы письма................................ |
||||
§ 4. Причины расхождения между написанием и произношением....... |
||||
§ 5. Последствия расхождения между написанием и произношением..... |
||||
Глава VII. ФОНОЛОГИЯ.............................. |
||||
§ 1. Определение.................................. |
||||
§ 2. Фонологическое письмо............................ |
||||
§ 3. Критика показаний письменных источников................ |
||||
ПРИЛОЖЕНИЕ К ВВЕДЕНИЮ ОСНОВЫ ФОНОЛОГИИ.............................. |
||||
Глава!. ФОНОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ. ...................... |
||||
§ 1. Определение фонемы............................. |
||||
§ 2. Речевой аппарат и его функционирование................... |
||||
Классификация звуков в соотношении с их ротовой артикуляцией |
||||
Глава II. ФОНЕМА В РЕЧЕВОЙ ЦЕПОЧКЕ................... |
||||
Необходимость изучения звуков в речевой цепочке........... |
||||
Имплозия и эксплозия............................. |
||||
Различные комбинации эксплозии и имплозии в речевой цепочке.... |
§ 7. Фонемы четвертой степени раствора. Дифтонги и вопросы их написания. 64 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ................................ |
|||
Глава I. ПРИРОДА ЯЗЫКОВОГО ЗНАКА................... |
|||
§ 1. Знак, означаемое, означающее..................... |
|||
Первый принцип: произвольность знака................ |
|||
Второй принцип: линейный характер означающего............ |
|||
Глава II. НЕИЗМЕНЧИВОСТЬ И ИЗМЕНЧИВОСТЬ ЗНАКА |
|||
Неизменчивость знака........................... |
|||
Изменчивость знака........................... |
··· 7/ |
Глава III. СТАТИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА И ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЛИНГВИСТИКА
ξ 5. Противопоставление синхронической и диахронической лингвистик в отноше-
§ 1. [Конкретные языковые] сущности и [речевые] единицы. Определение этих
понятий.......................... |
·...··.··· 103 |
||||
§ 2. Метод разграничения сущностей и единиц. ................ |
|||||
§ 3. Практические трудности разграничения сущностей и единиц. |
|||||
§ 4. Выводы..................................... |
|||||
Глава III. ТОЖДЕСТВА, РЕАЛЬНОСТИ, ЗНАЧИМОСТИ. .......... |
|||||
Глава IV. ЯЗЫКОВАЯ ЗНАЧИМОСТЬ. ..................... |
|||||
§ 1. Язык как мысль, организованная в звучащей материи. .......... |
|||||
§ 2. Языковая значимость с концептуальной стороны.......... |
|||||
§ 3. Языковая значимость с материальной стороны.............. |
|||||
§ 4. Рассмотрение знака в целом......................... |
|||||
Глава V. СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ И АССОЦИАТИВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ |
|||||
................................... |
|||||
Определения.................................. |
|||||
Синтагматические отношения........................ |
|||||
Ассоциативные отношения. ......................... |
|||||
Глава VI. МЕХАНИЗМ ЯЗЫКА......................... |
|||||
Синтагматические единства......................... |
§ 2. Одновременное действие синтагматических и ассоциативных групп. . 129 §3.
Произвольность знака, абсолютная и относительная. |
||||
Глава VII. ГРАММАТИКА И ЕЕ РАЗДЕЛЫ. .................. |
||||
§ 1. Определение грамматики; традиционное деление грамматики. |
||||
§ 2. Рациональное деление грамматики..................... |
||||
Глава VIII. РОЛЬ АБСТРАКТНЫХ СУЩНОСТЕЙ В ГРАММАТИКЕ |
||||
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДИАХРОНИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА. .................... |
||||
Глава I. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ......................... |
||||
Глава П. ФОНЕТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ..... |
||||
§ 1. Абсолютная регулярность фонетических изменений. ............. |
||||
§ 2. Условия фонетических изменений. ..................... |
||||
§ 3. Вопросы метода................................ |
||||
§ 4. Причины фонетических изменений..................... |
||||
§ 5. Неограниченность действия фонетических изменений. ... |
||||
Глава III. ГРАММАТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ФОНЕТИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ. |
||||
§ 1. Разрыв грамматической связи........................ |
||||
§ 2. Стирание сложного строения слов..................... |
||||
§ 3. Фонетических дублетов не бывает..................... |
||||
§ 4. Чередование.................................. |
||||
§ 5. Законы чередования. ......................... |
||||
§ 6. Чередование и грамматическая связь |
.................... |
|||
Глава IV. АНАЛОГИЯ............................... |
||||
§ 1. Определение аналогии и примеры. ..................... |
||||
§ 2. Явления аналогии не являются изменениями............... |
||||
§ 3. Аналогия как принцип новообразований в языке |
||||
Глава V. АНАЛОГИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ...................... |
§ 1. Каким образом новообразование по аналогии становится фактом языка? 169 §
2. Образования по аналогии - симптомы изменений интерпретации |
|||||
Аналогия как обновляющее и одновременно консервативное начало. |
172 Глава |
||||
VI. НАРОДНАЯ ЭТИМОЛОГИЯ..................... |
|||||
Глава VII. АГГЛЮТИНАЦИЯ.......................... |
|||||
§ 1. Определение агглютинации......................... |
|||||
§ 2. Агглютинация и аналогия.......................... |
|||||
Глава VIII. ПОНЯТИЯ ЕДИНИЦЫ, ТОЖДЕСТВА И РЕАЛЬНОСТИ В ДИАХРОНИИ |
|||||
................................... |
|||||
ПРИЛОЖЕНИЕ КО ВТОРОЙ И ТРЕТЬЕЙ ЧАСТЯМ. ............. |
|||||
А. Анализ субъективный и анализ объективный................ |
|||||
Б. Субъективный анализ и выделение единиц низшего уровня........ |
|||||
В. Этимология................................... |
|||||
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА..................... |
|||||
Глава I. О РАЗЛИЧИИ ЯЗЫКОВ......................... |
|||||
Глава II. СЛОЖНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ГЕОГРАФИЧЕСКИМ РАЗНООБРАЗИЕМ ЯЗЫ- |
|||||
КОВ........................... |
|||||
§ 1. Сосуществование нескольких языков в одном пункте. .......... |
|||||
§ 2. Литературный язык и диалекты....................... |
|||||
Глава III. ПРИЧИНЫ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО РАЗНООБРАЗИЯ ЯЗЫКОВ. |
|||||
новная причина разнообразия языков-время. ............ |
|||||
§ 2. Действие времени на язык на непрерывной территории......... |
§ 2. Сведение обеих взаимодействующих сил к одному общему принципу. 207 § 3.
Языковая дифференциация на разобщенных территориях........ |
||
ЧАСТЬ ПЯТАЯ ВОПРОСЫ РЕТРОСПЕКТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКИ............. |
||
Глава I. ДВЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ДИАХРОНИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ |
212 Глава II. |
|
НАИБОЛЕЕ ДРЕВНИЙ ЯЗЫК И ПРАЯЗЫК. . . . . . . . . . |
||
Глава III. РЕКОНСТРУКЦИЯ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
||
§ 1. Характер реконструкции и ее цели..................... |
||
§ 2. Степень достоверности реконструкций. . . . . . . . |
||
Глава IV. СВИДЕТЕЛЬСТВА ЯЗЫКА В АНТРОПОЛОГИИ И ДОИСТОРИИ.... . . . . . .... . |
||
§ 1. Язык и раса. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
||
§ 2. Эгоизм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
||
§ 3. Лингвистическая палеонтология...................... |
||
§4. Языковой тип и мышление социальной группы. ............... |
||
Глава V. ЯЗЫКОВЫЕ СЕМЬИ И ЯЗЫКОВЫЕ ТИПЫ. . . . |
||
ПРИЛОЖЕНИЯ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
Де Мауро Т. БИОГРАФИЧЕСКИЕ И КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ ОФ.ДЕСОССЮРЕ. . . . . .
ПРЕДМЕТНЫЙ И ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ. . . . . . . . . . . . . . . . . · 416
Введение
Общий взгляд на историю лингвистики
Наука о языке прошла три последовательные фазы развития, прежде чем было осознано, что является подлинным и единственным ее объектом . Начало было положено так называемой «грамматикой». Эта дисциплина, появившаяся впервые у греков и в дальнейшем процветавшая главным образом во Франции, основывалась на логике и была лишена научного и объективного воззрения на язык как таковой: ее единственной целью было составление правил для отличия правильных форм от форм неправильных. Это была дисциплина нормативная, весьма далекая от чистого наблюдения: в силу этого ее точка зрения была, естественно, весьма узкой .
Затем возникла филология. «Филологическая» школа существовала уже в Александрии, но этот термин применяется преимущественно к тому научному направлению, начало которому было положено в 1777 г. Фридрихом Августом Вольфом и которое продолжает существовать до наших дней . Язык не является единственным объектом филологии: она прежде всего ставит себе задачу устанавливать, толковать и комментировать тексты. Эта основная задача приводит ее также к занятиям историей литературы, быта, социальных институтов и т, п. . Всюду она применяет свой собственный метод, метод критики источников. Если она касается лингвистических вопросов, то главным образом для того, чтобы сравнивать тексты различных эпох, определять язык, свойственный данному автору, расшифровывать и разъяснять надписи на архаических или плохо известных языках. Без сомнения, именно исследования такого
рода и расчистили путь для исторической лингвистики: работы Ричля о Плавте уже могут быть названы лингвистическими . Но в этой области филологическая критика имеет один существенный недостаток: она питает слишком рабскую приверженность к письменному языку и забывает о живом языке, к тому же ее интересы лежат почти исключительно в области греческих и римских древностей.
ВВЕДЕНИЕ Начало третьего периода связано с открытием возможности сравнивать языки
между собою. Так возникла сравнительная филология, или, иначе, сравнительная грамматика. В 1816г. Франц Бопп в своей работе «О системе спряжения санскритского языка...» исследует отношения, связывающие санскрит с греческим, латинским и другими языками . Но Бопп не был первым, кто установил эти связи и высказал предположение, что все эти языки принадлежат к одному семейству. Это, в частности, установил и высказал до него английский востоковед Вильям Джоунз (1746-1794). Однако отдельных разрозненных высказываний еще недостаточно для утверждения, будто в 1816г. значение и важность этого положения уже были осознаны всеми . Итак, заслуга Боппа заключается не в том, что он открыл родство санскрита с некоторыми языками Европы и Азии, а в том, что он понял возможность построения самостоятельной науки, предметом которой являются отношения родственных языков между собою. Анализ одного языка на основе другого, объяснение форм одного языка формами другого-вот что было нового в работе Боппа.
Бопп вряд ли мог бы создать (да еще в такой короткий срок) свою науку, если бы предварительно не был открыт санскрит. База изысканий Боппа расширилась и укрепилась именно благодаря тому, что наряду с греческим и латинским языками ему был доступен третий источник информации-санскрит; это преимущество усугублялось еще тем обстоятельством, что, как оказалось, санскрит обнаруживал исключительно благоприятные свойства, проливающие свет на сопоставляемые с ним языки.
Покажем это на одном примере. Если рассматривать парадигмы склонения ла-
тинского genus (genus, generis, genere, genera, generum1 и т. д.) и греческого genos (genos, geneos, genei, genea, geneon и т.д.), то получаемые ряды не по-
зволяют сделать никаких выводов, будем ли мы брать эти ряды изолированно или сравнивать их между собою. Но картина резко изменится, если с ними сопоставить соответствующую санскритскую парадигму (ganas, ganasas, ganasi, ganassu, ganasam и т. д.) . Достаточно беглого взгляда на эту парадигму, чтобы установить соотношение, существующее между двумя другими парадигмами: греческой и латинской. Предположив, что janas представляет первоначальное состояние (такое допущение способствует объяснению), можно заключить, что s исчезало в греческих формах gene(s)os и т. д. всякий раз, как оказывалось между двумя гласными. Далее, можно заключить, что при тех же условиях в латинском языке s переходило в г. Кроме того, с грамматической точки зрения санскритская парадигма уточняет понятие индоевропейского корня, поскольку этот элемент оказывается здесь вполне определенной и устойчивой единицей (ganas-). Латинский и греческий языки лишь
Здесь и всюду в дальнейшем мы сохраняем транслитерацию греческих слов в том виде, в каком она дана во французском издании «Курса».-Прим. ред.
ОБЩИЙ ВЗГЛЯД ΗΛ ИСТОРИЮ ЛИНГВИСТИКИ на самых своих начальных стадиях знали то состояние, которое представлено санскритом. Таким образом, в данном случае санскрит показателен тем, что в нем сохранились все индоевропейские s. Правда, в других отношениях он хуже сохранил характерные черты общего прототипа: так, в нем катастрофически изменился вокализм. Но в общем сохраняемые им первоначальные элементы прекрасно помогают исследованию, и в огромном большинстве случаев именно санскрит оказывается в положении языка, разъясняющего различные явления в других языках.
С самого начала рядом с Боппом выдвигаются другие выдающиеся лингвисты: Якоб Гримм, основоположник германистики (его «Грамматика немецкого языка» была опубликована в 1819-1837 гг.); Август Фридрих Потт, чьи этимологические разыскания снабдили лингвистов большим материалом; Адальберт Кун, работы которого касались как сравнительного языкознания, так и сравнительной мифологии; индологи Теодор Бенфей и Теодор Ауф-рехт и др. .
Наконец, среди последних представителей этой школы надо выделить Макса Мюллера, Георга Курциуса и Августа Шлейхера. Каждый из них сделал немалый вклад в сравнительное языкознание. Макс Мюллер популяризовал его своими блестящими лекциями («Лекции по науке о языке», 1861, на английском языке); впрочем, в чрезмерной добросовестности его упрекнуть нельзя. Выдающийся филолог Курциус, известный главным образом своим трудом «Основы греческой этимологии» (1858-1862,5-е прижизненное изд. 1879 г.), одним из первых примирил сравнительную грамматику с классической филологией. Дело в том, что представители последней с недоверием следили за успехами молодой науки, и это недоверие становилось взаимным. Наконец, Шлейхер является первым лингвистом, попытавшимся собрать воедино результаты всех частных сравнительных исследований. Его «Компендиум по сравнительной грамматике индогерманских языков» (1861) представляет собой своего рода систематизацию основанной Боппом науки. Эта книга, оказывавшая ученым великие услуги в течение многих лет, лучше всякой другой характеризует облик школы сравнительного языкознания в первый период развития индоевропеистики.
Но этой школе, неотъемлемая заслуга которой заключается в том, что она подняла плодородную целину, все же не удалось создать подлинно научную лингвистику. Она так и не попыталась выявить природу изучаемого ею предмета. А между тем без такого предварительного анализа никакая наука не в состоянии выработать свой метод.
Основной ошибкой сравнительной грамматики - ошибкой, которая в зародыше содержала в себе все прочие ошибки,- было то, что в своих исследованиях, ограниченных к тому же одними лишь индоевропейскими языками, представители этого направления никогда не задавались вопросом, чему же соответствовали производимые ими сопоставления, что же означали открываемые ими
ВВЕДЕНИЕ отношения. Их наука оставалась исключительно сравнительной, вместо того чтобы
быть исторической. Конечно, сравнение составляет необходимое условие для всякого воссоздания исторической действительности. Но одно лишь сравнение не может привести к правильным выводам. А такие выводы ускользали от компаративистов еще и потому, что они рассматривали развитие двух языков совершенно так же, как естествоиспытатель рассматривал бы рост двух растений. Шлейхер,
К началу XX в. недовольство не только младограмматизмом, но, шире, всей сравнительно-исторической парадигмой стало широко распространенным. Главная задача языкознания XIX в. - построение сравнительной фонетики и сравнительной грамматики индоевропейских языков - была в основном решена младограмматиками (сделанные в начале XX в. открытия, прежде всего установление чешским ученым Б. Грозным принадлежности хеттского языка к индоевропейским, частично меняли конкретные построения, но не влияли на метод и теорию). Для столь же детальных реконструкций других языковых семей еще не пришло время, поскольку там не был закончен процесс сбора первичного материала. Но все более ясным становилось, что задачи лингвистики не исчерпываются реконструкцией праязыков и построением сравнительных фонетик и грамматик. В частности, в течение XIX в. значительно увеличился имевшийся в распоряжении ученых фактический материал. В упоминавшемся выше компендиуме начала XIX в. «Митридат» упоминалось около 500 языков, многие из которых были известны лишь по названиям, а в подготовленной в 20-х гг. XX в. А. Мейе и его учеником М. Коэном энциклопедии «Языки мира» фиксировалось уже около двух тысяч языков. Однако для описания большинства из них не существовало разработанного научного метода уже хотя бы потому, что история их была неизвестна. Третировавшаяся компаративистами «описательная» лингвистика по своей методологии не ушла далеко по сравнению с временами Пор-Рояля. В начале XX в. появляются и жалобы на то, что языкознание «оторвано от жизни», «погружено в старину». Безусловно, методы компаративистики, отшлифованные младограмматиками, достигли совершенства, но имели ограниченную применимость, в том числе не могли ничем помочь в решении прикладных задач. Наконец, как уже упоминалось, компаративистику постоянно критиковали за неумение объяснить причины языковых изменений.
Если в Германии младограмматизм продолжал безраздельно господствовать всю первую четверть XX в., а его «диссиденты» не отвергали главные его методологические принципы, прежде всего принцип историзма, то на периферии тогдашнего лингвистического мира с конца XIX в. все более проявлялись стремления подвергнуть сомнению сами методологические основы преобладающей лингвистической парадигмы XX в. К числу таких ученых относились У. Д. Уитни и Ф. Боас в США, Г. Суит в Англии и, безусловно, рассмотренные выше Н. В. Крушевский и И. А. Бодуэн де Куртенэ в России. Особенно сильной оппозиция компаративизму как всеобъемлющей методологии всегда была во Франции и, шире, в обладавших культурным единством франкоязычных странах, в число которых входили также франкоязычная часть Швейцарии и Бельгии. Здесь никогда не исчезали традиции грамматики Пор-Рояля, сохранялся интерес к изучению общих свойств языка, к универсальным теориям. Именно здесь и появился «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра, ставший началом нового этапа в развитии мировой науки о языке.
Фердинанд де Соссюр (1857–1913) прожил внешне небогатую событиями, но полную внутреннего драматизма жизнь. Ему так и не довелось узнать о мировом резонансе его идей, которые он при жизни не собирался публиковать и даже не успел последовательно изложить на бумаге.
Ф. де Соссюр родился и вырос в Женеве, основном культурном центре Французской Швейцарии, в семье, давшей миру нескольких видных ученых. С юности он интересовался общей теорией языка, однако в соответствии с традициями его эпохи специализацией молодого ученого стала индоевропеистика. В 1876–1878 гг. он учился в Лейпцигском университете, тогда ведущем центре незадолго до этого сформировавшегося младограмматизма; там в это время работали К. Бругман, Г. Остхоф, А. Лескин. Затем, в 1878–1880 гг., Ф. де Соссюр стажировался в Берлине. Главный труд, написанный им в период пребывания в Германии, - книга «Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках», законченная автором в возрасте 21 года. Это была единственная книга Ф. де Соссюра, изданная при его жизни.
Как пишет о «Мемуаре» академик А. А. Зализняк, это - «книга исключительной судьбы. Написанная двадцати летним юношей, она столь сильно опередила свое время, что оказалась в значительной мере отвергнутой современниками и лишь 50 лет спустя как бы обрела вторую жизнь… Эта книга справедливо рассматривается как образец и даже своего рода символ научного предвидения в лингвистике, предвидения, основанного не на догадке, а представляющего собой естественный продукт систематического анализа совокупности имеющихся фактов». Темой книги было установление первоначальной системы индоевропейских гласных и сонантов в связи с теорией индоевропейского корня. Многое здесь уже было установлено предшественниками Ф. де Соссюра - младограмматиками. Однако им был сделан принципиально новый вывод, который, как пишет А. А. Зализняк, «состоял в том, что за видимым беспорядочным разнообразием индоевропейских корней и их вариантов скрывается вполне строгая и единообразная структура корня, а выбор вариантов одного и того же корня подчинен единым, сравнительно простым правилам». В связи с этим Ф. де Соссюр выдвинул гипотезу о существовании в праиндоевропейском языке так называемых ларингалов - особого типа сонантов, не сохранившихся в известных по текстам языках, вводившихся исключительно из соображений системности. Фактически речь шла об особых фонемах, хотя этого термина в современном смысле тогда еще не было. Идея системности языка, впоследствии ставшая для Ф. де Соссюра основополагающей, проявилась уже в этой ранней работе. Эта идея резко отличалась от методологических принципов младограмматиков, работавших с изолированными историческими фактами. Лишь после изданной в 1927 г. работы Е. Куриловича, подтвердившего реальность одного из ларингалов данными вновь открытого хеттского языка, гипотеза Ф. де Соссюра получила развитие в индоевропеистике.
«Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» опубликован на русском языке в наиболее полном издании работ ученого: Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 302–561.
Пребывание Ф. де Соссюра в Германии оказалось омраченным его конфликтом с К. Бругманом и Г. Остхофом, не признававшими его новаторские идеи. В 1880 г., защитив диссертацию, Ф. де Соссюр переехал в Париж, где работал вместе со своим учеником А. Мейе и познакомился с И. А. Бодуэном де Куртенэ. В 1891 г. он вернулся в Женеву, где до конца жизни был профессором университета. Почти вся деятельность ученого в Женевском университете была связана с чтением санскрита и курсов по индоевропеистике, и лишь в конце жизни, в 1907–1911 гг., он прочел три курса по общему языкознанию. Все эти годы внешне выглядели как жизнь неудачника, не сумевшего в условиях непризнания остаться на уровне своей юношеской книги. Он опубликовал лишь несколько статей (не считая мелких рецензий и заметок), а дошедшие до нас его рукописи в основном состоят из черновых и неоконченных набросков. Часть опубликованного и рукописного наследия Ф. де Соссюра вошла в упомянутый том «Труды по языкознанию». Основу его знаменитой книги составили его устные импровизации перед студентами, которые профессор и не думал не только издавать, но и записывать. Он говорил одному из учеников по поводу своих общетеоретических идей: «Что же касается книги на эту тему, то об этом нельзя и помышлять. Здесь необходимо, чтобы мысль автора приняла завершенные формы». К концу жизни ученый жил очень замкнуто. В 1913 г. он умер после тяжелой болезни, забытый современниками.
Посмертная судьба Ф. де Соссюра оказалась значительно более счастливой благодаря его младшим коллегам Ш. Балли и А. Сеше, о взглядах которых будет говориться ниже. На основе сделанных студентами записей лекций Ф. де Соссюра они подготовили «Курс общей лингвистики», изданный впервые в 1916 г. Курс не был простым воспроизведением какого-либо из студенческих конспектов. По сути заново, на основе значительной перекомпоновки фрагментов из разных записей разных курсов (три курса Ф. де Соссюра довольно значительно отличались друг от друга), с дописыванием значительных фрагментов, Ш. Балли и А. Сеше подготовили знаменитую книгу. Например, широко известная фраза, которой кончается курс: «Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя», - не зафиксирована ни в одном из конспектов и, по-видимому, дописана публикаторами. По сути «Курс общей лингвистики» представляет собой сочинение трех авторов, однако Ш. Балли и А. Сеше скромно отошли в тень в память о покойном старшем коллеге. Но вопрос о разграничении авторства нельзя считать главным: книга в том виде, в каком она вышла, является цельным произведением и именно оно получило мировую известность.
Книга «Курс общей лингвистики» быстро стала очень популярной. И в наши дни некоторые историки науки сравнивают ее значение со значением теории Н. Коперника. С конца 20-х гг. она начала переводиться на иностранные языки, причем первым таким языком стал в 1928 г. японский. В русском переводе А. М. Сухотина она издавалась в СССР дважды: в 1933 г. отдельной книгой и в 1977 г. в составе «Трудов по языкознанию» (с. 31-273).
Ф. де Соссюр, крайне неудовлетворенный состоянием современной ему лингвистической теории, строил свой курс на принципиально новых основах. Курс открывается определением объекта науки о языке. В связи с этим вводятся три важнейших для концепции книги понятия: речевая деятельность, язык и речь (по-французски соответственно langage, langue, parole; в литературе на русском, английском и других языках эти термины нередко встречаются без перевода).
Понятие речевой деятельности исходно, и ему не дается четкого определения. К ней относятся любые явления, традиционно рассматриваемые лингвистикой: акустические, понятийные, индивидуальные, социальные и т. д. Эти явления многообразны и неоднородны. Цель лингвиста - выделить из них главные: «Надо с самого начала встать на почву языка и считать его основанием для всех прочих проявлений речевой деятельности… Язык - только определенная часть - правда, важнейшая часть - речевой деятельности. Он является социальным продуктом, совокупностью необходимых условностей, принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию, функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого носителя языка». «Язык представляет собою целостность сам по себе».
Языку противопоставляется речь. По сути это все, что имеется в речевой деятельности, минус язык. Противопоставленность речи языку проводится по ряду параметров. Прежде всего язык социален, это общее достояние всех говорящих на нем, тогда как речь индивидуальна. Далее, речь связана с физическими параметрами, вся акустическая сторона речевой деятельности относится к речи; язык же независим от способов физической реализации: устная, письменная и пр. речь отражает один и тот же язык. Психическая часть речевого акта также включается Ф. де Соссюром в речь; здесь, впрочем, как мы увидим дальше, такую точку зрения ему не удается последовательно провести. Язык включает в себя только существенное, а все случайное и побочное относится к речи. И, наконец, подчеркивается: «Язык не деятельность говорящего. Язык - это готовый продукт, пассивно регистрируемый говорящим». Нетрудно видеть, что такая точка зрения прямо противоположна концепции В. фон Гумбольдта. Согласно Ф. де Соссюру, язык - именно ergon, а никак не energeia.
Указывается, что язык - «социальный аспект речевой деятельности, внешний по отношению к индивиду» и что «язык, отличный от речи, составляет предмет, доступный самостоятельному изучению». Тем самым впервые последовательно формулировался подход к языку как явлению, внешнему по отношению к исследователю и изучаемому с позиции извне. Такой подход, вполне соответствовавший господствовавшей общенаучной парадигме той эпохи, отходил от привычной традиции антропоцентризма, эксплицирования опоры на интуицию языковеда, разграничивал позиции носителя языка и исследователя. Недаром Ф. де Соссюр приводит такой пример: «Мы не говорим на мертвых языках, но мы отлично можем овладеть их механизмом», хотя традиционный подход к так называемым мертвым языкам вроде латыни или санскрита был совершенно иным: грамматист «вживался» в эти языки, ставя себя в позицию говорящего или хотя бы пишущего на них.
Такой подход однако проводился Ф. де Соссюром не до конца. Он исходил из объективности существования языка, указывая: «Языковые знаки хотя и психичны по своей сущности, но вместе с тем они - не абстракции; ассоциации, скрепленные коллективным согласием и в своей совокупности составляющие язык, суть реальности, локализующиеся в мозгу». Тем самым из лингвистики языка устраняется все физическое, но не все психическое, а антропоцентрический подход к языку устраняется у Ф. де Соссюра в отличие от ряда его последователей не полностью. Однако, как мы увидим дальше, эта точка зрения у самого Ф. де Соссюра не свободна от противоречий.
Нельзя сказать, что язык в соссюровском смысле ранее не изучался. Уже выделение парадигм греческого склонения или спряжения у александрийцев - типичный пример чисто языкового подхода: выделяется фрагмент общей для всех носителей языка системы. Новизна была не в самом по себе обращении внимания на языковые факты (неосознанно им уделялось значительное внимание и раньше), а в последовательном их отграничении от речевых. Именно такое строгое разграничение дало вскоре возможность провести четкую грань между фонологией и фонетикой.
Разграничение языка и речи (в отличие от разграничения синхронии и диахронии сразу принятое большинством лингвистов) не столько расширило, сколько сузило объект лингвистики, но в то же время сделало его более четким и обозримым. В «Курсе общей лингвистики» одна из глав посвящена отделению «внутренней лингвистики», лингвистики языка, от «внешней лингвистики», изучающей все то, «что чуждо его организму, его системе». Сюда отнесены «все связи, которые могут существовать между историей языка и историей расы или цивилизации», «отношения, существующие между языком и политической историей», история литературных языков и «все то, что имеет касательство к географическому распространению языков и к их дроблению на диалекты». Нетрудно видеть, что такой подход был прямо противоположен таким направлениям современной Ф. де Соссюру науки, как школа «слов и вещей» или «лингвистическая география», которые пытались преодолеть методологический кризис уходом во внешнелингвистическую проблематику. Ф. де Соссюр прямо отмечает, что к внешней лингвистике относится и такая многократно изучавшаяся проблема, как заимствования: коль скоро слово вошло в систему языка, уже не имеет значения с точки зрения этой системы, как слово в ней появилось.
Ф. де Соссюр подчеркивал, что внешняя лингвистика не менее важна и нужна, чем внутренняя, но само это разграничение давало возможность сосредоточиться на внутренней лингвистике, игнорируя внешнюю. Хотя среди лингвистов послесоссюровской эпохи были ученые, активно занимавшиеся помимо внутреннелингвистических проблем и внешнелингвистическими (часть пражцев, Е. Д. Поливанов), однако в целом лингвистика первой половины XX в. могла сосредоточиться на круге внутреннелингвистических вопросов. Сам же Ф. де Соссюр дважды в программу своего курса включал заключительную лекцию на тему «Лингвистика речи» и оба раза не прочитал ее.
Из чего же строится язык, согласно Ф. де Соссюру? Он пишет: «Язык есть система знаков, выражающих понятия, а следовательно, его можно сравнить с письменностью, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т. д. и т. п. Он только наиважнейшая из этих систем». В связи с этим лингвистика языка рассматривается как главная часть еще не созданной науки, изучающей знаки вообще, эту науку Ф. де Соссюр назвал семиологией. Аналогичные идеи развивал в этот период не только он. Еще раньше его об этом писал американский ученый Ч. С. Пирс (1839–1914), идеи которого однако остались Ф. де Соссюру неизвестными. Пирс предложил для данной науки другой термин - «семиотика», который в конечном итоге и закрепился. Если другие науки связанны с лингвистикой лишь косвенно, через речь, то семиология (семиотика) должна описывать основные свойства знаков, в том числе и языковых.
Знак, согласно Ф. де Соссюру, двусторонняя единица. Ф. де Соссюр отверг традиционную точку зрения, восходившую еще к Аристотелю, согласно которой языковая единица, прежде всего слово, непосредственно связана с тем или иным элементом действительности («слово называет предмет»). Он писал: «Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ. Этот последний является… психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нем посредством наших органов чувств». Позже в тексте курса однако имеющие явно психические ассоциации термины «понятие» и «акустический образ» заменяются на более нейтральные: соответственно на «означаемое» и «означающее». Две стороны знака неотделимы друг от друга так же, как две стороны листа бумаги.
Среди свойств знака выделяются два основных: произвольность и линейность. Многовековой спор платоновской и аристотелевской традиций Ф. де Соссюр как бы прекратил естественным для эпохи позитивизма принятием аристотелевской точки зрения в самой последовательной ее форме: означаемое с означаемым не имеют никакой естественной связи; звукоподражания и подобная им лексика, если и имеет иногда какую-то связь такого рода, «занимают в языке второстепенное место». Линейность характеризует лишь одну сторону знака - означаемое - и подразумевает его протяженность, имеющую одно измерение.
Следующий вопрос - противоречие между неизменностью и изменчивостью знака. С одной стороны, знак навязывается по отношению к пользующемуся им коллективу. По словам Ф. де Соссюра, «языковой коллектив не имеет власти ни над одним словом; общество принимает язык таким, какой он есть». Из этого положения, в частности, следует тезис о невозможности какой-либо сознательной языковой политики, подвергавшийся в дальнейшем критике, особенно в советской лингвистике, тем более что в связи с этим Ф. де Соссюр прямо пишет про «невозможность революции в языке». Подчеркивается, что «язык устойчив не только потому, что он привязан к косной массе коллектива, но и вследствие того, что он существует во времени». «Сопротивление коллективной косности любым языковым инновациям» - реальный факт, тонко подмеченный Ф. де Соссюром, но в то же время он не мог не признавать, что инновации все же существуют и всякий функционирующий в обществе язык меняется. Любопытно, что Ф. де Соссюр делает в связи с этим прогноз о будущем ставшего популярным незадолго до создания его курса языка эсперанто: если он получит распространение, то начнет изменяться. Прогноз подтвердился.
Выход между неизменчивостью и изменчивостью Ф. де Соссюр находит во введении диалектического принципа антиномии (влияние диалектики Г. Гегеля на «Курс» не раз отмечалось). Языковой знак может использоваться, только оставаясь неизменным, и в то же время он не может не меняться. При изменении знака происходит сдвиг отношения между означаемым и означающим.
Данное диалектическое противоречие тесно связано со вторым знаменитым противопоставлением курса: противопоставлением синхронии и диахронии. Введение последнего дало возможность коренным образом изменить всю направленность лингвистики XX века по сравнению с тем, что было принято в предыдущем веке.
Ф. де Соссюр выделил две оси: ось одновременности, где располагаются сосуществующие во времени явления и где исключено вмешательство времени, и ось последовательности, где каждое отдельное явление располагается в историческом развитии со всеми изменениями. Важность выделения осей он считал основополагающей для всех наук, пользующихся понятием значимости (см. ниже). По его мнению, в связи с двумя осями необходимо различать две лингвистики, которые никак не должны совмещаться с друг другом. Эти две лингвистики названы синхронической (связана с осью одновременности) и диахронической (связана с осью последовательности), а состояние языка и фаза эволюции - соответственно синхронией и диахронией.
Безусловно, соответствующее различие неявно учитывалось и до Ф. де Соссюра. Он сам вполне справедливо упоминает о строго синхронном характере грамматики Пор-Рояля; как мы выше отмечали, до XVIII в. вся лингвистика была в своей основе синхронной. Понимание различий между двумя видами лингвистического описания наблюдалось и в науке XIX в., особенно четко - у Г. Пауля, который писал, что прежде чем изучать историю языка, надо как-то описать отдельные его состояния. Описательная лингвистика у Г. Пауля и раннего И. А. Бодуэна де Куртенэ - это прежде всего синхронная лингвистика. Однако разграничение Ф. де Соссюра, проведенное с предельной последовательностью, имело методологическое значение в двух отношениях.
Во-первых, дососсюровская лингвистика нередко смешивала синхронию и диахронию. Типичный пример - традиционное описание словообразования, где постоянно смешивались продуктивные, действующие в данный момент времени, модели и «окаменевшие» остатки моделей прошлого, на равных правах изучались реальные корни и аффиксы и упрощенные элементы былых эпох. Другой пример - упомянутое выше изучение заимствований. Во-вторых, что еще важнее, менялась система приоритетов. Описательная лингвистика если и учитывалась, то лишь как «нижний этаж» языкознания, как более практическая, чем научная дисциплина. Как мы уже отмечали, она считалась занятием, достойным автора гимназического учебника или чиновника колониальной администрации, а не университетского профессора. К тому же описательной лингвистике полагалось лишь регистрировать факты, объяснение которых могло быть, по мнению науки XIX в., лишь историческим (в странах франкоязычной культуры, правда, последняя точка зрения не проводилась столь последовательно, как в Германии). «Уравнивание» синхронической лингвистики с диахронической реабилитировало первую.
Реально Ф. де Соссюр пошел еще дальше. Хотя в отличие от внешней лингвистики в «Курсе» имеется большой раздел, посвященный диахронической лингвистике (и сам Ф. де Соссюр почти всю свою научную деятельность посвятил ей), выдвинутое им представление о системности синхронии и нееистемности диахронии как бы ставило первую выше второй. Кроме того, в «Курсе» прямо говорится: «Лингвистика уделяла слишком большое место истории, теперь ей предстоит вернуться к статической точке зрения традиционной грамматики (грамматики типа Пор-Рояля - В. А.), но уже понятой в новом духе, обогащенной новыми приемами и обновленной историческим методом, который, таким образом, косвенно помогает лучше осознавать состояния языка». Итак, речь идет не просто об уравнении двух лингвистик, а о новом витке спирали, о переходе на новом уровне к преимущественно синхронной лингвистике. Как разграничение языка и речи давало возможность временно отвлечься от существования лингвистики речи, так и разграничение синхронии и диахронии открывало путь к сосредоточению на синхронической лингвистике, к началу XX в. по теоретическому и особенно методологическому уровню значительно отстававшей от диахронической.
Такой подход казался слишком нетрадиционным даже для многих языковедов, стремившихся выйти за рамки младограмматизма. Видная советская лингвистка 20-30-х гг. Р. О. Шор, по инициативе и под редакцией которой «Курс» впервые был издан по-русски, писала, что данный компонент соссюровской концепции отражает «стремление обосновать научность неисторичного описательного подхода к языку». Не принял именно это положение и А. Мейе, в целом высоко ценивший своего учителя. Идея об историзме как обязательном свойстве гуманитарного исследования и о превосходстве исторической лингвистики над описательной многим казалась незыблемой. Однако именно отказ от нее дал возможность науке о языке выйти из теократического и методологического кризиса, в котором она оказалась в начале XX в. С другой стороны, многие ученые не согласились с тезисом Ф. де Соссюра о несистемности диахронии, случайном характере языковых изменений; см. его слова: «Изменения никогда не происходят во всей системе в целом, а лишь в том или другом из ее элементов, они могут изучаться только вне ее». Как мы будем еще говорить, очень скоро в структурной лингвистике появился системный подход к диахронии.
Отметим и то, что концепция Ф. де Соссюра не только не разрешила вызывавший столько споров вопрос о причинах языковых изменений, но просто сняла его с повестки дня. Ф. де Соссюр подчеркивал «случайный характер всякого состояния». При произвольной связи означаемого с означающим языковое изменение в принципе может быть каким угодно, лишь бы оно было принято языковым коллективом. Безусловно, и такая точка зрения удовлетворяла не всех, иной была, например, концепция Е. Д. Поливанова.
Понятие синхронии у Ф. де Соссюра было в определенной степени двойственным. С одной стороны, она понималась как одновременное существование тех или иных явлений, как некоторое состояние языка, или, как позже стали писать, «языковой срез». Однако в один и тот же момент времени в языке могут сосуществовать разносистемные явления, а также явления с диахронической окраской: архаизмы, неологизмы и пр. С другой стороны, подчеркивалась системность синхронии, полное отсутствие в ней фактора времени. Двойственное понимание синхронии давало возможность выбора одной из более последовательных точек зрения: либо синхронию можно было понимать как состояние языка, либо как систему языка. Первый подход был позже свойствен пражцам, второй глоссематикам, хотя те и другие шли от концепции Ф. де Соссюра.
В связи с противопоставлением синхронии и диахронии в «Курсе» рассматривается вопрос о законах в лингвистике, вызывавший столько споров в предшествующий период. Ф. де Соссюр подчеркивает, что единого понятия такого рода не существует, законы в синхронии и диахронии принципиально различны. Закон в диахронии понимается у Ф. де Соссюра в целом так же, как и у младограмматиков: он императивен, «навязан языку», но не является всеобщим и имеет лишь частный характер. Прямо противоположный характер имеют законы в синхронии, не признававшиеся наукой XIX в. - они общи, но не императивны. Синхронический закон «только констатирует некое состояние». В целом же Ф. де Соссюр, как и его непосредственные предшественники - поздние младограмматики, относился к понятию закона достаточно осторожно и подчеркивал, что точнее следует говорить просто о синхронических и диахронических фактах, которые не являются законами в полном смысле слова.
Переходя к основным принципам синхронической лингвистики, Ф. де Соссюр подчеркивает, что «составляющие язык знаки представляют собой не абстракции, а реальные объекты», находящиеся в мозгу говорящих. Однако он указывает, что единицы языка нам непосредственно не даны, что нельзя считать таковыми, например, слова или предложения. В этом пункте «Курс общей лингвистики» решительно порывает с предшествующей традицией, считавшей языковые единицы, прежде всего слова, заранее заданными (что не исключало возможности выработки критериев членения на слова в отдельных неясных случаях). Если дососсюровская лингвистика шла от понятия языковой единицы, то Ф. де Соссюр шел преясде всего от нового для языкознания понятия значимости.
Для уяснения этого понятия Ф. де Соссюр проводит аналогию языка с более простой семиотической системой - игрой в шахматы: «Возьмем коня: является ли он сам по себе элементом игры? Конечно, нет, потому что в своей чистой материальности вне занимаемого им поля на доске и прочих условий игры он ничего для игрока не представляет; он становится реальным и конкретным элементом в игре лишь постольку, поскольку он наделен значимостью и с нею неразрывно связан… Любой предмет, не имеющий с ним никакого сходства, может быть отождествлен с конем, если только ему будет придана та же значимость». То же и в языке: несущественно, имеет ли языковая единица звуковую или какую-либо иную природу, важна ее противопоставленность другим единицам.
Понятию значимости Ф. де Соссюр придавал исключительную важность: «Понятие значимости в конечном счете покрывает и понятие единицы, и понятие конкретной языковой сущности, и понятие языковой реальности». Согласно Ф. де Соссюру, язык - «система чистых значимостей»; «Язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только из одновременного наличия прочих». И далее: «В языке нет ничего, кроме различий». Такое понимание языка не согласуется с идеями более ранних разделов «Курса» о языке как хранящейся в мозгу системе и об означающем как «акустическом образе». И еще одно существенное противоречие: то знак имеет собственные свойства, то в нем нет ничего, кроме отношения к другим знакам.
Другое важнейшее для Ф. де Соссюра понятие, наряду со значимостью, - понятие формы, противопоставленной субстанции. И мыслительная, и звуковая субстанции сами по себе аморфны и неопределенны, но язык служит посредствующим звеном между мыслью и звуком, накладывая на них некоторую сетку отношений, то есть форму. Согласно Ф. де Соссюру, «язык - это форма, а не субстанция». В этом месте «Курса» совершенно очевидно влияние В. фон Гумбольдта, проявляющееся и в терминологии. Расходясь с В. фон Гумбольдтом по проблеме energeia - ergon, Ф. де Соссюр сошелся с ним в данном пункте.
Ф. де Соссюр не отрицал важности проблемы языковых единиц, в частности, слова; он замечал: «Слово, несмотря на все трудности, связанные с определением этого понятия, есть единица, неотступно представляющаяся нашему уму как нечто центральное в механизме языка». Безусловно, здесь признается психолингвистическая важность слова. Это замечание также не согласуется с идеей о том, что в языке нет ничего, кроме различий. Однако в первую очередь для Ф. де Соссюра важна система различий, система значимостей, то есть языковая структура (самого термина «структура» в «Курсе» нет, но лингвистика, следовавшая его идеям, очень скоро стала называться структурной). Единицы при таком подходе - лишь нечто производное: «В языке, как и во всякой семиологической системе, то, что отличает один знак от других, и есть все то, что его составляет. Различие создает отличительное свойство, оно же создает значимость и единицу». Общее признание значимостного подхода в структурной лингвистике не означало единства точек зрения. Как и в случае с синхронией и диахронией, можно было приходить к разным точкам зрения, отталкиваясь от разных высказываний Ф. де Соссюра, приходить к разным выводам, либо считая язык системой чистых отношений (глоссематика), либо признавая за единицами собственные свойства (пражцы, Московская школа).
Среди отношений между членами языковой системы выделяются два основных типа. Во-первых, это отношения, основанные на линейном характере языка, отношения элементов, которые «выстраиваются один за другим в потоке речи». Такие отношения Ф. де Соссюр назвал синтагматическими. Другой тип отношений связан с тем, что языковые единицы ассоциируются с другими единицами в памяти (например, связываются между собой однокоренные слова, слова со сходством значения и т. д.). Такие отношения Ф. де Соссюр назвал ассоциативными. Позднее, в связи с полным отказом от психологизма в структурной лингвистике, вместо ассоциативных отношений стали говорить о парадигматических, при этом такие отношения обычно понимали более узко, чем ассоциативные отношения у Ф. де Соссюра: лишь как отношения, имеющие некоторое формальное выражение. Отметим, что выдвигая в общей теории принцип «от отношений к единицам», Ф. де Соссюр при любой конкретизации своей теории, в том числе при выделении типов отношений, возвращался к более привычному пути «от единиц к отношениям». Остается неясным, как можно было бы определить два типа отношений при последовательном проведении принципа «в языке нет ничего, кроме различий». Но само выделение двух типов отношений выявляло два основных класса явлений, которые описывались в традиционных грамматиках начиная с александрийцев. В связи с этим, не отрицая традиционного разделения грамматики на морфологию и синтаксис, Ф. де Соссюр предлагает другое членение: на теорию синтагм и теорию ассоциаций; в пределах морфологии, синтаксиса и лексикологии содержится проблематика, относящаяся как к первой, так и ко второй теории.
Наименее интересны в «Курсе общей лингвистики» разделы, посвященные диахронической лингвистике, а также фонологии. Здесь Ф. де Соссюр был менее оригинален. В общетеоретической части говорится о том, что «фонемы - это прежде всего оппозитивные, относительные и отрицательные сущности», однако фонологический раздел книги гораздо более традиционен, основное внимание здесь уделено тем признакам, которые Ф. де Соссюр однозначно относил к речевым (вплоть до строения гортани). Хотя в диахронической части «Курса» говорится и о лингвистической географии, и о лингвистической палеонтологии, и о других сюжетах, традиционно включавшихся в подобные издания, но вопреки этому диахроническая часть (и книга вообще) завершается уже упоминавшейся знаменитой фразой: «Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя».
Концепция Ф. де Соссюра содержала в себе немало противоречий. Некоторые из них определялись историей подготовки к печати «Курса», составленного из разнородных и читавшихся в разное время лекций. Но многое было связано и с тем, что швейцарский ученый не успел проработать свою концепцию до конца (из-за чего его лекции и не предназначались к печати). Но и публикация «Курса» в том виде, в котором он стал известен мировой науке, значила очень много. Ряд идей там оказывался совершенно новым: достаточно назвать попытку рассмотрения языка как системы отношений или принципы семиологии (уже, правда, разрабатывавшиеся Ч, Пирсом, концепция которого, однако, вовремя не получила известности). Многие вопросы были впервые четко поставлены в «Курсе». Многие проблемы, над которыми бились поколения языковедов, были Ф. де Соссюром либо более или менее убедительно разрешены, как проблема социального и индивидуального в языке, либо просто «закрыты» (по крайней мере, для нескольких поколений лингвистов), как проблемы естественной связи звучания и значения, причин изменений в языке.
Но, пожалуй, главным результатом появления «Курса общей лингвистики» стало выделение круга первоочередных задач науки о языке. Разграничения языка и речи, синхронии и диахронии дали возможность выделить сравнительно узкую дисциплину с определенными границами - внутреннюю синхронную лингвистику. Ее проблематика ограничивалась одним из трех кардинальных вопросов языкознания, а именно вопросом «Как устроен язык?». Проблемами «Как развивается язык?» и «Как функционирует язык?», конечно, занимались тоже, но они отошли на второй план. Ограничение тематики давало возможность в этих узких рамках поднять теорию и методологию лингвистики на более высокий уровень.
Конечно, в резком изменении характера науки о языке (как сейчас принято говорить, в смене научной парадигмы) сыграл роль не только Ф. де Соссюр. Как обычно бывает в таких случаях, подобные идеи «носились в воздухе» и проявлялись одновременно у разных ученых. Выше уже говорилось об этом в связи с Ф. Ф. Фортунатовым и особенно с И. А. Бодуэном де Куртенэ. Однако именно в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра (а точнее, Ф. де Соссюра, Ш. Балли и А. Сеше) новые подходы были сформулированы наиболее четко, и влияние именно этой книги оказалось наиболее значительным.
Литература
Холодович А. А. О «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра. // Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 9-29.
Зализняк А. А. О «Мемуаре» Ф. де Соссюра // Там же, с. 289–301.
Холодович А. А. Фердинанд де Соссюр. Жизнь и труды // Там же, с. 600–671.
Слюсарева Н. А. Теория Ф. де Соссюра в свете современной лингвистики. М., 1975.
Фердинанда де Соссюра (1857 - 1913) называют Коперником современного языкознания. Лингвистическая концепция Соссюра основанана идеях знаковой природы и системности языка . Идеи Соссюра послужили основой для возникновения структурализма XX в. Они помогли в пре-одолении кризиса мирового языкознания в конце XIX - нача-ле XX в.
Ф. де Соссюр стал интересоваться лингвистикой в гимназии. Он са-мостоятельно изучил санскрит, и в 12 лет познакомился с основателем индоевропейской лингвистической палеонтологии Адольфом Пикте. Под его влиянием в 15 лет Соссюр пишет свою первую лингвистическую работу «Общая система языка ». В 16 лет, занимаясь структурой индоевропейского корня, за три года до К. Бругмана и Г. Остхофа, Соссюр случайно открыл ранее неизвестные индоевропейские сонанты - звуки, которые могли формировать слоги. В 1875 г. Соссюр становится студен-том Женевского университета, но учиться здесь ему практи-чески было не у кого, и через год он переезжает в Лейпциг, крупнейший центр компаративистики того времени. В Лейпцигском университете в 1878 г. Соссюр написал диссертацию «Мемуар (исследова-ние) о первоначальной системе гласных в индоевропейском языке ».
Эта работа возмутила про-фессоров Лейпцигского университета, младограмматиков Бругмана и Остхофа. В самом центре младограмматизма с его «атомарной» методикой анализа, с его принципиальным отказом от реше-ния общетеоретических проблем, скромный студент выступил с необычной, ма-тематически выверенной теорией, которая позволяла предуга-дать структуру праиндоевропейского корня, а также уточнила состав гласных индоевропейского праязыка. Соссюр подвергся настолько жесткой критике, что «Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропей-ских языках» стал его единственной крупной работой, опубликованной при жизни. Впослед-ствии Соссюр издавал лишь небольшие заметки и рецензии, на которые не обратили внимания ни в Швейцарии, ни в Герма-нии, ни во Франции.
Стержневой идеей «Мемуара» была системность языка . Доказывая сис-темность индоевропейского праязыка, Соссюр выдвинул гипо-тезу о необычных сонантах, которые затем были утрачены, но косвенно отражаются в чередованиях гласных современных ин-доевропейских языков. Соссюр сделал важный вывод о систем-ности фонетического и морфологического строя индоевропейс-кого праязыка.
Так, он пришёл к выводу, что все индоевро-пейские корни имели единообразную структуру:
1) каждый корень содержал гласный «е», за ним мог следовать сонант i, u, r, l, m, n: (*mer-, ber-, mei-, pei-, ken-);
2) в некоторых условиях гласный «e» чередовался с «о», в других «e» исчезал (* mer- // mor-: умер, мор, умри; ber- // bor-: беру, сбор, брать);
3) там, где гласный «e» выпал, корень, не содержавший сонанта, остался без гласного. В корне же с сонантом сонант выступает в качестве сло-гового звука, когда за ним следует согласный: *pei-ti → пи-ть.
Важнейший принцип этих правил состоит в том, что при одинаковых морфологических и фонетических условиях огласовка разных корней должна быть одинаковой. Например, в пер-вом лице настоящего времени индоевропейских глаголов в кор-не имеется гласный «е»: нем. ich gebe (даю), лат. lego (собираю), рус. несу / веду /везу / плету. Отглагольное имя имеет в корне гласный «о»: лат. toga, рус. ноша / воз /плот. Причастие имеет ноль звука «дра-ный» или содержит гласный, являющийся результатом слияния исконного гласного и сонанта «битый» от «бей».
Таким образом, аргументы системного характера обеспечи-вают надёжность реконструкции праязыка.
В 1880 г. Соссюр защитил докторскую диссертацию по синтаксису. Он начинает работать в Парижском университе-те, и в Париже знакомится с И.А. Бодуэном де Куртенэ. Потом между ними завязалась переписка. В 1891 г. Соссюр переезжает в Женеву. Здесь учёный занимался классическими и германскими языками, лингвистической географией, эпосом Нибелунгов, французским стихосложением и греческой мифологи-ей. Осталось 99 его тетрадей по анаграммам в греческой, латинс-кой и ведийской поэзии.
Соссюр вёл замкнутый образ жизни. В глазах окружающих он выглядел неудачником, который так и не смог подняться до уровня своей первой талантливой книги.
В 1906 г. Соссюру предложили место профессора Женевского университета.
Ф.де Соссюр прочитал свой курс три раза, не оста-вив даже кратких записей своих лекций. В 1906 - 1907 гг. лекции Соссюра по теории языка прослушали шесть, в 1908 - 1909 гг. — 11, в 1910 - 1911 гг. — 12 человек. После смерти Соссюра конспекты лекций были опубликованы младшими коллегами Соссюра Шарлем Балли и Альбером Сеше в 1916 г. как «Курс общей лингвистики ». С этого года началось триумфальное признание концепции Соссюра, оказавшей колоссальное влияние на раз-витие мирового языкознания. «Курс общей лингвистики» не-сколько раз переиздавался на французском языке, потом был переведён на другие языки мира, в том числе на русский.
В «Курсе общей лингвистики» Соссюр решил самые важные про-блемы языкознания:
1) Противопоставление языка и речи .
Центральными понятиями «Курса общей лингвистики» ста-ли речевая деятельность, язык и речь. Параллельно с учёными Казанской лингвистической школы Ф. де Соссюр стал разгра-ничивать две стороны в речевой деятельности: язык и речь. Соссюр поставил это различие в центре общей теории языка.
Язык и речь - две стороны речевой дея-тельности. Речевая деятельность многообразна, она вклю-чает социальное и индивидуальное, потому что человек выражает свои мысли, чтобы быть понятым другими. В речевой деятельности выделяется внешняя звуковая и внутренняя, психо-логическая сторона. Из двух сторон речевой деятельности язык - одна, но наиважнейшая сторона, определяющая все остальные.
Главное различие между языком и речью в том, что язык социален, а речь индивидуальна. Социальность языка состоит в том, что он функционирует лишь в человеческом обществе. Язык - продукт речевой спо-собности и совокупность языковых навыков. Ребёнок усваивает его, живя в человеческом обще-стве. Язык пассивно ре-гистрируется человеком и навязывается ему. Инди-вид не может ни создать, ни изменить языка.
Язык, по Соссюру, - это код, образующий средство для речевой деятельности. Но язык - и клад, от-кладывающийся практикою речи во всех членах коллектива. Это грамматическая и лексическая система, потенциально существу-ющая в мозгу сово-купности индивидов.
Язык - психическое явление, но в нём есть только общее, абстрактное, отвлечённое. Психичность языка не отрицает его реального существования. Доказа-тельством его реальности Соссюр считает возможность графи-чески, на письме отразить язык. Реальность языка подтверждается возможностью изучать мёртвые языки по памятникам.
Речь целиком индивидуальна. Она - акт воли и сознания отдельного человека, ею полностью распоряжается индивид.
В речи есть:
1) комбинации, которые говорящий образует для выражения своей мысли, используя социальный код;
2) психо-физиологический механизм, с помощью которого мысли объективируются, становятся общим достоянием. К речи отно-сятся звукоподражательство, артикуляция.
Воспроизведённая речь - сумма всего говоримого. Следова-тельно, язык абстрагируется от речи, а не наоборот: «Язык и речь взаимосвязаны, ибо язык есть одновременно и орудие, и продукт речи». Соссюр требовал раздельного изучения языка и речи. Язык необходим, чтобы понять речь, а речь предшествует язы-ку. Она необходима, чтобы установился язык.
Противопоставив язык и речь, Соссюр пишет о том, что язык должен изучаться в лингвистике языка, а речь - в лингвистике речи. Лингвистика языка / лингвистика речи - это первый перекрёс-ток на пути исследователя, и он должен выбрать одну из дорог. Надо отдельно идти по каждой из них. До начала XX в. лингви-сты, считает Соссюр, изучали только речь. Лингвистика языка совершенно не изучена. Поэтому де-визом Соссюра стали слова: «Встать на точку зрения языка и с этой точки зрения рассматривать всё остальное!» «Курс общей лингвистики» за-канчивается фразой: «Единственным и ис-тинным объектом лингвистики является язык, рассматривае-мый в самом себе и для себя».
2) Противопоставление синхронии и диахронии .
Второй перекрёсток на пути лингвиста - синхрония/диахрония, то есть изучение языка в момент покоя и в развитии. Соссюр предлагает разграничивать 1) ось одновременности (АВ) и 2) ось последовательности (СD).
Ось одновременности (АВ) касается отношений между сосу-ществующими последовательностями, где исключено всякое вме-шательство времени. На оси последовательности (СД) распола-гаются все явления первой оси со всеми их изменениями, на ней никогда нельзя рассматривать больше одной вещи сразу.
Понятие системы Соссюр связал только с синхронией, ко-торая совпадает с осью одновременности. В диахронии, совпа-дающей с осью последовательности, по его мнению, происхо-дят лишь смещения, которые могут привести к изменению си-стемы. Переход от одного состояния системы к другому - результат диахроничных смещений отдельных членов.
Часто Соссюра обвиняют в отрыве синхронии от диахронии, в неисторичности его теории. Но Соссюр пре-красно понимал их зависимость и называл себя прежде всего историком языка. На многих примерах он показал самостоятель-ность синхроничного и диахроничного анализа и их взаимосвя-занность, подчёркивая их диалектическое единство и различия. Но при этом он постоянно напоминал студентам, что «совре-менная лингвистика, едва возникнув, с головой ушла в диах-ронию» и пренебрегла синхронией. Вот почему синхроничный аспект для Соссюра был более важен. «Для говорящих только синхроничный аспект - под-линная и единственная реальность».
Если лингвистика языка находится в области синхронии, говорит Соссюр, то лингвистика речи - в области диахронии. Диахронические исследования возможны в проспективном и рет-роспективном планах. Можно предсказать развитие языка или заниматься реконструкцией праязыка. Лингвистику, которая должна заниматься покоем языка, Соссюр предлагает на-звать статической или синхронической лингвистикой, а науку, которая должна описывать последовательные состояния языка, - эволюционной или диахронической лингвистикой.
3) Противопоставление внешней и внутренней лингвистики .
К внешней лингвистике Соссюр от-носил все аспекты, связанные с историей общества; внутреннюю политику государства; уро-вень культуры; отношения между языком и церковью, языком и школой; географическое распространение языков и их дроб-ление на диалекты. Язык и социальные факторы взаимно влияют друг на друга.
Внутренняя лингвистика изучает только языковую систему, отношения внутри неё. Соссюр срав-нивает лингвистику с игрой в шахматы. То, что игра в шахма-ты пришла в Европу из Персии, есть факт внешнего порядка; внутренним является всё то, что касается системы и правил шахматной игры. Если заменить фигуры из дерева фигурами из слоновой кости, такая замена будет безразлична для системы; но если уменьшить или увеличить количество фигур, такая пе-ремена глубоко затронет «грамматику игры».
Каждой из лингвистик присущ свой особый метод, говорит Соссюр. Внешняя лингвистика может нагромождать одну подробность на другую, не чувствуя себя стеснённой тисками системы. Во внутренней лингвистике исключено всякое произвольное расположение материала, так как язык есть система, которая подчиняется лишь своему собствен-ному порядку. Соссюр отдаёт предпочтение внутренней лингви-стике, так как её недооценивали современные ему лингвисты.
При издании трудов Соссюра материал о различии внутренней и внешней лингвистики поместили в начале книги, и созда-лось впечатление, что для Соссюра эта антиномия - главная. На самом же деле для Соссюра главным было противопоставление языка/речи, и перевес внутренней лингвистики в его «Курсе...» объясняет-ся тем, что Соссюр обозначил новый путь, по которому пошло языкознание XX в. Этот путь привёл к углубленному изучению внутренней лингвистики в плане синхронии.
4) Соссюр рассматривал язык как знаковую систему .
Эта идея разрабатывалась Аристотелем , авторами «Грамматики Пор-Рояля», В. фон Гум-больдтом, учёными Казанской и Московской лингвистических школ.
Соссюр первым обособил язык как знаковую систему от других знаковых систем: письма, азбуки глу-хонемых, военных сигналов. Он первым предложил выделить науку о жизни знаков в обще-стве - семиологию (гр. semeon "знак"). Семиология, по мнению Соссюра, должна входить в соци-альную психологию как раздел общей психологии. Позднее эту науку стали называть семиотикой.
Определение языка как знаковой системы было направлено и против индивидуализма младограмматиков, и против понима-ния языка как организма сторонниками натурализма. Любая лингвистическая проблема, по Соссюру, есть, прежде всего, проблема семиологическая, так как большинство из свойств языка общие с другими знаками и лишь некоторые специфичны. Семиологическое изучение языка, полагает Соссюр, поможет понять обряды, обычаи народов. Но главная цель лингвистики - отделить язык от других семиотических явлений и изучать его специфические свойства.
5) Учение о лингвистическом знаке и значимости .
Соссюр утверждал, что «Язык - это система знаков, в которых единственно суще-ственным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента знака в равной степени психичны». Оба эти элемента находятся в мозгу, то есть это психические явления. Они связаны по ассоциации у всех носителей языкового единства, что обеспечивает понимание. Сама вещь и звуки не входят в знак. Языковой знак, по мнению Соссюра, соединяет не вещь и имя, а понятие и акустический образ.
Схематично лингвистический знак можно изобразить так :
Изображение показывает, что лингвистический знак двусторонен. Понятие без акустического образа относится к психо-логии . И только в соединении с акустическим образом понятие становится языковой сущностью. Акустический же образ не есть нечто звучащее, материальное, но лишь его отпечаток в созна-нии человека. Наиболее существенны в акустическом образе его отличия от других акустических образов. Акустические образы могут быть представлены на письме, знаки которого отпечаты-ваются в сознании в виде зрительных образов, заменяющих акустические.
Языковые знаки, по Соссюру, реальны, так как имеют ме-стонахождение в мозгу. Они-то и составляют предмет лингвис-тики языка. Языковые знаки - это, прежде всего, слова, не-что центральное в механизме языка.
Дав определение языковому знаку, Соссюр называет два определяющих признака, отличающих языковую систему от других знаковых систем и от общественных явлений: 1) произволь-ность и 2) линейность .
Произвольность знака Соссюр понимал как условность и как немотивированность. По Соссю-ру, знак произволен, условен, не связан внутренними от-ношениями с обозначаемым предметом (рус. бык, нем. Ochs). Таким образом, связь означаемого (значения) и означающего (материальной формы) произвольна. Это проявляется в отсутствии мотивированности. В язы-ке мотивировано лишь небольшое количество звукоподражательных слов и выражений (рус. кукареку, мяу-мяу, гав-гав).
С мотивированностью связана морфологическая характеристика языка. Языки с максимальной морфологической мотивированностью Соссюр называет грамматическими, а с минимальной - лексикологи-ческими. В истории языкознания наблюдаются постоянные переходы мотивированных знаков в произвольные. Языковые знаки отличаются от знаков других семиотических систем тем, что в символе сохраняется доля естественной свя-зи с обозначаемым. Например, символ справедливости - весы, а не колесница; символ мира - голубь, а не ястреб.
В 1939 г. на страницах журнала «Акта лингвистика» прошла дискуссия о произвольности знака. Против учения о произвольности знака выступил французский учёный Эмиль Бенвенист. Он до-казывал, что связь между понятием и акустическим образом не произвольна, а естественна, так как она необходима. Одна сто-рона знака не существует без другой. Но ученики Соссюра, Альбер Сеше и Шарль Балли, защищая теорию произвольности Сос-сюра, уточнили её: знак произволен при выражении мысли и непроизволен при выражении чувств и эстетических впечат-лений. A.A. Потебня также считал, что при возникновении все слова мотивирова-ны, а потом мотивированность утрачивается. Споры о произвольности - непроизвольности лингвистичес-кого знака продолжаются до сих пор.
Следствием произвольно-сти является антиномия изменяемость/неизменяемость знака. Язык навязывается говорящему и даже массе, так как она следует традициям прошлого. И поскольку знак не знает иного закона, кроме закона традиции, он произволен. Однако истории язы-ков дают примеры изменения обеих сторон языкового знака: и смысла, и звукового состава. Таким образом, в языке действу-ют факторы, приводящие к сдвигу означаемого и означающего именно потому, что между ними нет никакой необходимой связи и знак произволен. Развитие языка происходит независимо от воли и сознания говорящего на основе произвольности знака.
Линейность лингвистического знака означает, что обозначающее представляет собою протяжённость, которая разворачивается во времени, линию. Акустические образы следуют один за другим в виде цепи и не могут возни-кать одновременно. Свойство линейности впоследствии было отвергнуто языкознанием. Линейность свойственна речи и не может характери-зовать знак как член системы. Вполне очевидно, что в учении Соссюра о линейности знака наблюдается смешение лингвис-тики языка с лингвистикой речи.
Центральное место в соссюровской концепции лингвистического знака зани-мает учение о его теоретической ценности, или учение о значимости . Слово определяется как лингвистический знак местом и функционированием в системе языка, в зависимости от других элементов системы. «Язык есть система чистых ценностей, ни-чем не определяемая, кроме как наличным составом членов, входящих в её состав», - утверждал Соссюр. Например, материал, из которого сделаны шахматные фигуры, не важен, важна их ценность по условиям игры.
В силу того, что языковой знак произволен и двусторонен, Соссюр говорит о двух типах ценностей : 1) концептуальной и 2) материальной.
Концептуальная (понятийная) ценность связана с внутрен-ней стороной знака, с означаемым. Так, франц. mouton и англ. sheep имеют одинаковое значение «баран», но концептуальные ценности этих знаков различны, так как во франц. языке mouton = "баран" + "баранина", а в англ. языке для значения "баранина" есть особое слово - mutton.
Концептуальная ценность знака выявляется в пределах дан-ной языковой системы с учётом слов того же семантического поля, синонимических и антонимических рядов. Концептуаль-ная ценность характеризует и грамматику. Так, русское мн. число отличается от старославянского, ибо является членом двоично-го противопоставления (ед. - мн.), а не троичного (ед. - дв. - мн.). Следовательно, концептуальные ценности знаков определяются их отношениями с прочими членами системы, утверждает Соссюр.
Материальная ценность - это различие акустических обра-зов, или означающих. Например, в слове «жена» в род. падеже мн. числа нет окончания как положительного материального эле-мента, а суть постигается сопоставлением с другими формами. На этом положении строятся учение Фортунатова - Уитни о нулевой фор-ме и учение Бодуэна де Куртенэ о морфологическом нуле.
Противопоставление важно для всех элементов языка, включая фонемы. Так, французское «r» можно произнести и как раскати-стое «r», и как «h». В немецком же языке такие вольности недопу-стимы, ибо там «r» и «h» - самостоятельные элементы звуковой системы, обладающие смыслоразличительной функцией (Rabe - "ворон", habe - "имею").
Для доказательства своего тезиса «Язык - система чистых ценностей» Соссюр обращается к проблеме языка и мышления. Мышление, не выраженное словами, смутно, бесформенно, и звуковая цепь не членится без соединения со смыслом. Соеди-нение мышления со звуком приводит к разграничению единиц. Соссюр уподобляет язык листу бумаги, где лицевая сторона - мысль, а оборотная - звук, но они неотделимы друг от друга. Лингвист работает в пограничной области, где сочетаются эле-менты обоих порядков. И при анализе надо идти от целого к отдельным элементам.
6) Учение о языке как системе .
Стремление Соссюра убедить своих студентов в необходи-мости нового подхода к языку заставляла его постоянно под-чёркивать системность языка и говорить о роли различий в этой системности. Он выдвинул тезис: «В языке нет ничего, кроме различий». «И идея, и звуковой материал менее важны, чем то, что есть кругом него в других знаках». Например, значимость мо-жет изменяться при сохранении обеих сторон знака, если из-меняется другой член (при утрате двойственного числа изменя-ется значимость ед. числа и мн. числа).
Заслуга Соссюра состоит в том, что он по-настоящему оце-нил роль отношений в языке: «в каждом данном состоянии языка всё покоится на отношениях». Языковую систему Соссюр рассматривал как математичес-ки точную и уподоблял её алгебре и геометрии. Он и пользовал-ся терминами математики: член, элемент.
Системность языка проявляется на фоне-тическом, грамматическом и лексическом уровнях. Система языка обладает двумя свойствами: 1) она находится в равновесии и 2) она замкнута. В ней обнаруживается два типа отношений: син-тагматические и ассоциативные. Эти типы отношений соответствуют двум формам на-шей умственной деятельности.
Синтагматические отношения возникают, когда элементы выстраиваются один за другим в потоке речи. Такие сочета-ния, имеющие протяжённость, можно назвать синтагмами . Син-тагма всегда состоит как минимум из двух следующих друг за другом единиц: морфем, слов, словосочетаний, предложений. Член синтагмы получает значимость в меру своего проти-вопоставления тому, что с ним соседствует. Это отношения по смежности.
Ассоциативные (термин Соссюра), или парадигматические (новый термин) отношения возникают вне процесса речи, в мозгу чело-века на том основании, что слова, имеющие нечто общее, ассо-циируются в памяти. По сходным чертам они могут объединяться в группы (например, по общности корня или суффикса; по общ-ности грамматических форм).
Синтагматические и ассоциативные отношения в их сово-купности, по Соссюру, определяют каждый язык: они объеди-няют фонетику, лексику, морфологию, синтаксис в единое целое. С этими двумя типами отношений и связана лингвистическая методика Соссюра - целое разлагать на части на основе син-тагматического и ассоциативного сравнения.
С дея-тельностью Соссюра связаны Женевская (Швейцарская) линг-вистическая школа (Шарль Балли, Альбер Сеше, Сергей Осипович Карцевский, Роберт Гёдель) и Парижская школа (Антуан Мейе, Жозеф Вандриес, Мишель Граммон, Марсель Коэн). Обе эти школы можно назвать соссюрианскими.
С 1928 г. соссюрианство постепенно перерастает в структу-рализм, хотя само это название появляется лишь в 1939 г. На знамени структурализма - основные тезисы Соссюра: язык/речь, синхрония/диахрония, внутренняя/внешняя лингвистика, сис-темность и знаковость языка.
Фердинанд де Соссюр, биография которого станет темой нашей статьи, - это швейцарский ученый-лингвист, работы которого занимают особое место в истории науки. Он считается отцом-основателем структурной лингвистики. Его труды также положили начало такой дисциплине, как семиотика. Без идей Фердинанда де Соссюра вряд ли была бы возможна современная лингвистика. Ему же обязано своим рождением такое философское течение, как структурализм.
Жизнеописание
Родился Фердинанд де Соссюр в 1857 году в Женеве. Его семья принадлежала к ученой среде. Дед будущего гения лингвистики, Никола-Теодор, был химиком и ботаником, а еще один его предок - Гораций-Бенедикт - был вторым человеком, взошедшим на Монблан. Отец ученого, Анри, был энтомологом. У Фердинанда было два брата - Леопольд и Рене. Последний стал деятелем и пропагандистом языка «эсперанто». У Фердинанда было двое детей - Раймон и Жак. Как минимум первый из них прославился впоследствии как врач и психоаналитик. Сам Фердинанд де Соссюр выказывал удивительные способности еще в ранние годы. В 14 лет он выучил латынь, греческий и санскрит. Образование он получил в университетах Женевы, Лейпцига и Берлина. Докторскую степень ученый получил в 1880 году. Жил и преподавал в Париже. Умер же известный лингвист в 1913 году. Похоронен в местности Вюфлан-ле-Шато, в Швейцарии.
Ранняя деятельность
Прославился Фердинанд де Соссюр работой, которую написал еще юношей. Она посвящена системе гласных в индоевропейских языках. Уже тогда этот труд вызвал неоднозначную реакцию и споры среди ученых. В этой диссертации высказано предположение о том, что современные языки индоевропейского происхождения имеют некоего прародителя. Там существовали гласные, которые ныне уже утрачены. Сохранились только их следы. Ученый даже описал эти исчезнувшие звуки в своем исследовании. Интересно, что гипотеза Соссюра была подтверждена только через много лет после его смерти, когда лингвисты, изучавшие хеттский язык, обнаружили предсказанную им гласную.
Фердинанд де Соссюр: «язык» и «речь»
При своей жизни ученый не опубликовал ни одной книги. Все они были изданы позже. Он писал лекционные курсы, знакомя студентов со всеми своими открытиями. Основной работой исследователя является труд «Курс общей лингвистики». Там использованы лекции ученого, а также его беседы с будущими издателями. Главным тезисом этой работы является разделение таких терминов, как «язык» и «речь». Лингвист пришел к выводу, что нужно отличать правила грамматики от использования слов и фраз людьми в конкретных ситуациях. Первое он назвал «языком», а второе - «речью». Теория и правила - это и есть предмет изучения лингвистики. Оно дает адекватное описание языка, а также элементов и структур, из которых он состоит. А вот речь, то есть то, как разные люди пользуются словами, может быть очень неожиданной и креативной, нарушающей все правила. В эпоху, когда жил ученый, это открытие было столь революционным, что вызвало целый скандал в науке, хотя в наше время такое различение является само собой разумеющимся.
Семиотика
Фердинанд де Соссюр является также автором теории языка как системы знаков, определяющих общественную жизнь. Он назвал эту новую науку семиологией. Однако этот термин не прижился. Сейчас это направление в лингвистике называется семиотикой. Ученый задался целью выяснить, что именно отличает язык от других систем знаков. Таким образом можно найти и место лингвистики среди других наук, а также обнаружить связи между ними. С точки зрения Соссюра, знак языка состоит из звукового образа и понятия. Первое - это означающее. Оно несет в себе материальную основу языка, его форму, доступную нашему восприятию. Второе - означаемое, то есть, сущность знакового символа, смысл. Единство между этими элементами называется языковой сущностью. Они могут быть разграничены между собой. Каждое отдельно взятое понятие является языковой единицей. Вместе они представляют собой систему значений и ценностей. Именно так можно охарактеризовать язык в целом. Соссюр также предложил Он разделил ее на синхроническую и диахроническую. В первом случае мы имеем дело со сравнительной лингвистикой, а во втором - с историческим методом изучения языка. Оба аспекта очень важны Они помогают выяснить структуру и эволюцию языка.
Наследие
Если при жизни ученого его идеи вызывали неприятие, то теперь не только любой лингвист, но и философ знает, кто такой Фердинанд де Соссюр. Фото языковеда украшают учебники для вузов и специальные монографии, посвященные его творчеству. И это не удивительно. Ведь идеи Соссюра заставили многих мыслителей задуматься о том, что же такое знаки, какова их роль в обществе и в формировании нашего сознания. Его теории вдохновили таких известных философов, как и А подход ученого к проблемам языка послужил методологической основой еще одного гуманитарного направления - структурализма. Его сторонники сочли, что по примеру лингвистики философия может использовать понятие теоретических моделей, определяющих форму и систему объекта, который изучается. Эти структуры действуют подсознательно и являются более важными, чем поведение их отдельных элементов.
|
|
Дата рождения | 26 ноября (1857-11-26 ) |
Место рождения | |
Дата смерти | 22 февраля (1913-02-22 ) […] (55 лет) |
Место смерти |
|
Страна | |
Род деятельности | лингвист |
Отец | Анри де Соссюр |
Дети | Реймонд де Соссюр [d] и Жак де Соссюр [d] |
Автограф | |
Фердинанд де Соссюр на Викискладе | |
Основная работа Ф. де Соссюра - «Курс общей лингвистики» (фр. «Cours de linguistique générale» ).
«Курс общей лингвистики»
«Курс общей лингвистики» был опубликован посмертно в 1916 году Шарлем Балли и Альбером Сеше по материалам университетских лекций Соссюра. Балли и Сеше могут, до некоторой степени, считаться соавторами этой работы, так как Соссюр не имел намерений издавать такую книгу, и многое в её композиции и содержании, по-видимому, привнесено издателями (многого нет в известных нам подробных конспектах лекций Соссюра, хотя, конечно, он мог делиться с коллегами идеями в частных беседах).
Одно из основных положений «Курса общей лингвистики» - различение в речевой деятельности (фр. langage ) между языком (фр. langue ) и речью (фр. parole ): «Разделяя язык и речь, мы тем самым отделяем: 1) социальное от индивидуального; 2) существенное от побочного и более или менее случайного» . Язык - «функция говорящего субъекта», «продукт, пассивно регистрируемый индивидом», который «не предполагает предварительной рефлексии», а «анализ в нём выступает лишь в области классифицирующей деятельности». Речь - «индивидуальный акт воли и понимания», содержащий, во-первых, «комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом», а во-вторых, - психофизический механизм, позволяющий субъекту объективировать эти комбинации ; «в речи нет ничего коллективного» . Речевая деятельность «имеет характер разнородный», а язык «есть явление по своей природе однородное: это - система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа» .
Речевая деятельность, речевой акт, согласно Соссюру, имеет три составляющие: физическую (распространение звуковых волн), физиологическую (от уха к акустическому образу, либо от акустического образа к движениям органов речи), психическую (во-первых, акустические образы - психическая реальность, не совпадающая с самим звучанием, психическое представление о физическом звучании; во-вторых - понятия).
Хотя язык вне речевой деятельности индивидов не существует («это не организм, это не растение, существующее независимо от человека, он не имеет своей собственной жизни, своего рождения и смерти» ), тем не менее изучение речевой деятельности следует начинать именно с изучения языка как основания всех явлений речевой деятельности. Лингвистика языка - ядро лингвистики, лингвистика «в собственном смысле слова».
В лингвистике идеи Фердинанда де Соссюра стимулировали пересмотр традиционных методов и, по словам известного американского лингвиста Леонарда Блумфилда , заложили «теоретический фундамент нового направления лингвистических исследований» - структурной лингвистики .
Выйдя за пределы лингвистики, подход де Соссюра к языку стал первоисточником структурализма - одного из влиятельнейших направлений гуманитарной мысли XX века. В то же время он был основателем и так называемой социологической школы в языкознании.
Ф. де Соссюр был также прекрасным педагогом. За два десятилетия преподавания в Женевском университете он воспитал целую плеяду талантливых учеников, ставших впоследствии замечательными лингвистами (